– Мы не можем ехать на твоей паршивой машине, взятой напрокат. Что о нас подумают?
– Вообще-то, мы не можем взять мою паршивую машину, поскольку место на парковке забронировано для твоей машины по номерному знаку, – напомнила я.
– Ладно, я поведу, а ты расчесывай мои лохмы!
Мы мчались на бешеной скорости. Эмили бормотала что-то себе под нос, я энергично расчесывала ее волосы и старалась не обращать внимания на испуганные взгляды, которые бросали на нас другие водители на светофорах.
Как и многие другие студии, та, куда мы ехали, располагалась в местечке под названием «Долина». Как я поняла, большинство местных жителей предпочло бы жить в картонной коробке в Санта-Монике, чем в особняке с пятью ванными в Долине. Оказывается, это еще более немодно, чем Эндрю Ллойд Вебер и прическа «рыбий хвост», некогда популярная среди звезд НБА, вместе взятые. Самое ужасное оскорбление, какое только можно нанести девушке, – назвать ее «девушкой из Долины».
Мы ехали где-то минут сорок пять, и тут Эмили прервала свой монолог.
– А вот и Долина.
Что бы там ни говорили, место было ничем не примечательно, честно говоря. Никто не стоял на обочине, жадно глотая водку. Никто не танцевал под «Призрак оперы» и не расхаживал с начесами высотой с одноэтажный дом, как я ожидала.
– Уже почти приехали, – сказала Эмили, выдохнув прямо от диафрагмы.
И тут мы попали в пробку.
– Ну же, ну же, ну же! О, господи! – Эмили колотила по рулю, потом протянула мне мобильный. – Позвони Тале и скажи, что мы задерживаемся на пять минут!
– Тале? Ты хочешь сказать, что это ее настоящее имя?
– Ну да, Таля, – нетерпеливо сказала Эмили.
– Не Тля? – не отставала я.
– Нет, вообще-то это сокращение от чего-то. Может, Наталья?
– Ага?
Наверняка это сокращение от Натальи, а вовсе не издевательство над бедной ирландской дурочкой!
Мы въехали в ворота, охранник проверил наши имена по списку, и мы припарковались в специально отведенном для нас месте. Это было странно, как будто происходило не со мной. Несмотря на волнение, меня охватило чувство, которого я не испытывала уже много месяцев – возбуждение. Хотя раньше оно было посильнее. Кажется, все мои положительные ощущения срабатывают только в полсилы. Я уже не могла сиять от радости или испытывать сильнейшее возбуждение.
Однако терять напрочь голову было нельзя, поскольку я знала, что в жизни Эмили это событие занимает важное место. У нее почти не было денег и шансов, так что, если не удастся пропихнуть этот сценарий, ей прямая дорога в дождливую Ирландию – работать кассиршей.
Мы прошли через стеклянные двери. На минуту мне показалось, что Эмили упадет в обморок. Затем мы пялились на постеры нашумевших картин, снятых на этой студии. Теперь уже была моя очередь падать в обморок. Потом мы представились отвратительно худой, красивой и недоброжелательной служащей, спрятавшейся за гигантским букетом, занимавшим чуть ли не всю деревянную стойку. Стоило ей услышать имя Эмили, как ее суровое лицо смягчилось.
– Здрасте, я – Тиффани. Мне понравился ваш сценарий, – тепло сказала она.
– Вы его читали? – Я была потрясена. Даже девушка на приеме звонков прочла текст Эмили.
На роскошном лице Тиффани появилось испуганное выражение, словно я застала ее за чем-то неприличным. Когда она снова заговорила, у нее был такой писклявый голос, будто она подышала гелием.
– Конечно, – нервно пропищала она. – Конечно, я сообщу мистеру Расселу, что вы тут.
Тиффани поцокала по мраморному коридору, а Эмили сказала сквозь зубы:
– Она его не читала.
– Но она же…
– Никто не читал его. Кроме человека, чья работа из ста девяноста страниц сделать три строчки текста.
– Тихо! Она возвращается!
– Мистер Рассел готов вас принять.
Мы с Эмили медленно поднялись и потащились за Тиффани по коридору, где висело еще несколько постеров в рамочках. У меня шумело в ушах. А ноги стали как ватные. Не могу себе даже представить, как же чувствовала себя Эмили. Ведь от состояния многое зависит.
Тиффани отворила дверь в обставленную со вкусом комнату, где за столом сидели три мужика и изящная блондинка (Таля?). Они встали. Один из них, загорелый и с голливудской улыбкой, протянул нам руку и представился: «Морт Рассел». Он был намного моложе, чем я ожидала, но в нем чувствовалась такая харизма, что аж страшно, такая, как бывает у влиятельных людей.
– Эмили О'Киффи! – воскликнул он одобрительно.
– Сдаюсь. – Эмили с уверенной улыбкой сделала шаг вперед. И я слегка расслабилась. Кажется, она взяла ситуацию под контроль.
После того как Морт Рассел обласкал Эмили, он представил ее всем остальным. Девушка действительно
