останавливаться, пока не запру его в клетке. Он был очарователен, как щенок.
– На кухне охлажденные напитки. Угощайтесь.
– Я принесу, – вызвался Трой и устремился на кухню, оставив меня наедине с Кэмероном.
– Ты не знаешь случайно, что с этим делать? – Кэмерон беспомощно кивнул на брикеты для розжига камина.
– М-м-м… Это просто…
– Мне нравится настоящий огонь. Сразу как дома. Поможешь мне?
Что я могла ответить? На дворе июль. Мы в Лос-Анджелесе. На улице плюс двадцать семь. Но ведь это Кэмерон Майерс. И ему хочется настоящий огонь.
– Хорошо.
Когда огонь ярко разгорелся и начал потрескивать, Кэмерон позвонил, чтобы нам принесли маршмеллоу. Трой протянул мне мартини и прошептал:
– Давай-ка пройдемся.
И мы пошли осматривать пентхаус. Гостиная (как они ее назвали) – восемнадцать метров длиной. Две громадные спальни, набитые ослепительно белым хлопком, аж смотреть больно. Кухня, кабинет, бесчисленные ванные и даже, если вы можете в это поверить, мини-кинозал. Повсюду виднелись мягкие белоснежные кашемировые покрывала, белые замшевые подушки, белые фарфоровые вазы. Может, и хорошо, что Эмили не пошла. А то был бы большой соблазн стибрить что-нибудь.
– А кто все эти люди? – прошептала я. – Среди них есть знаменитости?
– Не думаю. Жаждущие стать звездами. МАРы.
– МАРы?
– Модели – актрисы – разные. Еще их называют «мафициантками» (модели – актрисы – официантки). А теперь вдохни полной грудью. – С этими словами он распахнул дверь, ведущую в садик на крыше. – Ух ты!
Мы вышли наружу. Стояла душная ночь. Воздух был намного горячее, чем в комнатах с кондиционером. Плотный и наполненный ароматом цветов. Бассейн с горячей водой, от которого в ночное небо поднимался пар. Но самым потрясающим был вид.
– Сегодня нет смога, – заметил Трой, когда мы перегнулись через перила балкона и посмотрели вниз, испытывая трепет. Далеко внизу виднелись старинные особнячки в стиле испанских гасиенд, аккуратно припаркованные машинки, упругие верхушки пальм и бирюзовые пятна подсвеченных бассейнов. Словно звезды. Сначала я заметила один, потом второй, и тут из ниоткуда их появилось бессчетное множество. Разбросанные на расстоянии друг от друга, по мере удаления они превращались в едва различимые точки. За близлежащими улицами сиял огнями Лос-Анджелес, словно гирлянда лампочек на новогодней елке. Город будущего раскинулся на мили вокруг. Приближаясь к линии горизонта, огни постепенно размывались, становились электрическим свечением.
Странно, но я не видела ни одного человека. А люди были. Множество «подающих надежды талантов», попавших в сети этого города, как мотыльки в бесконечные паучьи сети. Я всем сердцем ощущала груз мечтаний людей, попавших в эту ловушку. Хорошенькие официантки в надежде прорваться на большой экран. Потенциальные актеры, сценаристы и режиссеры, приехавшие в эту окультуренную пустыню со всех концов света. Сотни тысяч людей, которые надеются стать одними из тех немногих, кто смог тут чего-то добиться. Такая жажда, такая упорная решимость. Мне показалось, что я вижу, как она поднимается в ночное небо, подобно пару.
– Страшно? – прямые губы Троя слегка изогнулись.
– Ужасно.
– Гм. Давай присядем.
У нас был широкий выбор плетеных стульев и превосходных шезлонгов (стоявших под двадцатью разными углами к поверхности).
– А вот это специально для нас.
Трою, казалось, понравился мягкий гамак, подвешенный на веревках, свисавших с балки над головой.
Преодолев страх, что веревки не выдержат наш вес, я все-таки вскарабкалась в гамак с ногами. Вообще-то я боялась, что он не выдержит мой вес. Прикиньте, я сажусь в гамак, крюки не выдерживают, и вся конструкция летит на пол! Мы сели с разных концов, уютно устроившись на подушках. Наши ноги почти соприкасались.
Только взгляните на меня, подумалось мне. Я качаюсь в гамаке теплой ночью высоко над городом, потягиваю мартини рядом с очень сексуальным мужчиной.
Кстати о сексуальных мужчинах. Говорят, что сложно оценить, насколько вам было плохо, пока вы снова не ощутите себя счастливыми. Точно так же вы не осознаете, насколько вам кто-то понравился, пока не увидите его снова. Неяркая привлекательность Троя, его зеленоватые глаза, его близость пробудили во мне ощущение, которое можно охарактеризовать как готовность.
– А мне здесь даже нравится, – тихо сказал Трой.
Судя по его тону и по взгляду, брошенному искоса, он говорил не только о том, как классно сидеть в гамаке, попивать охлажденные напитки и любоваться открывающимся видом. Может, я и живу как цветочек, но не настолько же я пустоголовая.
– Мне тоже, – сказала я нейтральным тоном.
– Ты уверена? Ты и правда в норме? Ну, после всех тех звонков о твоем муже?
– Со мной все отлично.
