– Не знаю. Эти букашки почти невидимы в оптической части спектра, слабые блестки они дают и на экранах радаров. Я думаю, сейчас операторам на «Олимпусе» не до отблесков, которые вполне можно принять за помехи. У них там сейчас что-то вроде повальной лихорадки, не знают, что делать с «Калибаном». Вот мы и будем тянуть резину, чтобы наши люди успели добраться до мостика.
– «Калибан», – раздался на мостике голос Барнса, – вы блефуете. Вы не рискнете уничтожить заправочную станцию. На вас ляжет клеймо позора, на всех цивилизованных планетах вы будете объявлены вне закона. Передо мной на экране ваша биография, в ней отмечено, что вы всегда выступали с позиций защиты традиционных ценностей человеческой цивилизации и сохранения научно-технического и культурного наследия Звездной Лиги.
– Вот именно. Если вы разделяете мои взгляды, то сохраните для потомства такое чудо научно- технической мысли, как заправочная станция «Олимпус».
– О чем вы говорите, полковник! Вы сознательно развернули этот чертов прыгун. Вы могли повернуть двигатели в любую сторону, но нет – вам подавай заправочную станцию! Итак, вот мои условия – немедленно сдавайтесь. Сейчас к вам подойдут два наших челнока, и вы пустите моих ребят на борт. Иначе они уничтожат вас вместе с этим проклятым прыгуном!
Минди вздрогнула – вот оно, началось. Недолго ей удалось полетать на отцовском корабле! Этим раздолбать ее корабль ничего не стоит. Чужой!.. Но в таком случае она сама не пощадит заправочную станцию! Что творится во Вселенной? Что стало с людьми?..
– «Калибан»! Это станция «Олимпус». Вы меня слышите? Сдавайтесь или…
Голос внезапно пропал, прямо на полуслове. Минди услышала какие-то неясные звуки, доносившиеся из динамика. Какие-то голоса, один из них мог принадлежать адмиралу Барнсу, только долетал он откуда-то издали и более походил на крик. Неожиданно раздался ясный вскрик: «Что?!»
– Мне кажется, – спокойно прокомментировал Грейсон, – они наконец обнаружили такси.
Он выждал, внимательно изучил бегущие по экрану столбцы информации.
– Они, по-видимому, решили замедлить вращение. Хотят изменить положение станции.
– Так что, вы будете использовать «Калибан» в качестве ПИИ?
– Ах, капитан, мощности ваших двигателей не хватит, чтобы разрушить станцию. Конечно, какой-то ущерб ей будет причинен. Однако я вовсе не желаю уничтожать это чудо. Надеюсь, вы тоже. – Он сдвинул рычажок каналов на своем микрофоне. – «Ио», можете стартовать. Действуйте по схеме «браво-сьерра». Как поняли? Прием.
– Вас понял, вас понял, «Калибан». «Браво-сьерра»! Следите за мной.
На одном из экранов на мостике было видно, как шаттл класса «Леопард» начал медленно отплывать от звездолета. Стыковочный узел внезапно отделился и от корпуса звездного прыгуна, и от космического челнока. Вращаясь в облаке пара, он, кувыркаясь, начал удаляться в свободное пространство. Еще дальше космический челнок «Европа» неожиданно окрасился вспышками заработавших ядерных двигателей и, развернувшись, взял курс к месту начинавшейся космической битвы.
«Мститель» первым открыл огонь. Он выстрелил из протонного орудия. Луч был невидим в свободном пространстве, однако на борту звездолета его ощутили как громовой магнитный удар. Мишенью, как спустя мгновение определила Минди, был вовсе не «Калибан», а «Ио», маневрировавший в полукилометре от прыгуна. На корпусе космического челнока образовалось раскаленное пятно белого цвета, затем броня в этом месте вспухла и опала. Густое бело-голубое сияние возникло поблизости и медленно начало отплывать в космос. «Ио» ответил мгновением позже – из сдвоенных ПИИ и тут же добавил залпом дальнобойных управляемых снарядов повышенной мощности.
– «Ио», – вызвал Карлайл, – работайте чисто, не повредите «Калибан». Гражданские тут ни при чем, ясно?
– Принято, «Калибан».
Корма «Ио» окрасилась ярчайшими беловато-голубыми огоньками. В тот же момент на одном из экранов быстро побежали цифры. Минди бросилась в ту сторону, вгляделась – порция плазмы была поглощена парусом с необыкновенной быстротой. Иной раз и сражение может одарить нежданным подарком.
Тут она неожиданно задумалась над тем, как Карлайл и его люди обращались с ее кораблем. С членами экипажа тоже… Она всегда полагала, что наемникам в общем-то наплевать на жизни гражданских лиц, случайно оказавшихся на месте битвы. Что бы они ни говорили, но, когда вопрос идет о жизни и смерти, они не задумываясь пожертвуют невинными душами. В первый раз они удивили ее тем, что не спорили, не лукавили, не изображали из себя благодетелей – расплатились сразу и полностью. Уже тогда она подумала, что это большая редкость среди подобного зверья. Теперь Карлайл смутил ее окончательно. Все, что он, оказывается, говорил, было не ради формы, а как раз то, что он думал. Он, видите ли, просит – представляете, просит! – своих парней не повредить «Калибан». Каково! А как же насчет побочных эффектов, которыми обычно прикрывается вся эта свора в мундирах? «Какие-то странные нынче пошли милитаристы», – усмехнулась она.
Тут было над чем призадуматься.
XXVI
Три боевых робота, выстроившихся за баррикадой, стреляли непрерывно, с минимальными паузами для охлаждения корпуса. Все равно температура неуклонно повышалась. Приходилось терпеть… Боевые машины по «щиколотки» (поворотные узлы) стояли в россыпи выброшенных из автоматических пушек гильз; отливающий золотистой бронзой ковер становился все гуще и выше. На какое-то время легионерам удалось остановить продвижение вражеских штурмовых исполинов, однако, перестроившись под огнем, те вновь двинулись вперед. Шаг за шагом одолевали наклонный спуск, все ближе и ближе придвигались к воротам.
Защитники баррикады сосредоточили всю мощь своего огня на «Призраке», верно рассудив, что этот девяностопятитонный гигант представлял для них главную угрозу. И не только из-за своих могучих ПИИ, но прежде всего потому, что это была командирская машина. Доставалось также – и крепко – другим наступающим роботам. У одного из «Победителей» не двигалась левая верхняя конечность, и расположенный в ней лазер среднего калибра марки «Соренстейн» уже был бесполезен.
«Циклоп» выглядел еще хуже. Эта модель (конструкторская серия CP-10Z) изначально проектировалась как командирская машина. На ней было установлено много всевозможного электронного оборудования, позволявшего обеспечивать связь с другими роботами, а также вычерчивать на особом, средних размеров дисплее складывающуюся во время боя картину. Наступавшему в ряду с другими машинами «Циклопу» было много лет – это был старый, поизносившийся за время службы вояка. На корпусе были отчетливо заметны следы коррозии, краска облупилась задолго до того, как ветерана бросили в последний и решительный бой. Таких роботов чаще всего можно было встретить в каком-нибудь небольшом полуразбойничьем отряде наемников, чем в регулярной части. Тем более удивительным казалось, что ее вел старший офицер из полка Железноруких. Об этом легионеры узнали из радиоперехватов. С другой стороны, если машина была на ходу и все системы вооружения в порядке, это было правильное решение. «Циклоп» представлял собой редкую по своим боевым качествам машину, в ней органично сочетались надежная броневая защита и мощное вооружение. Если у офицера из полка Железноруких выбор был небогат, то «Циклоп» был вполне приемлем. Это было очень существенное замечание, так как, судя по радиоперехватам, в бою со стороны Гарета участвовали исключительно старшие офицеры. «Циклоп» не снижал темпа стрельбы. Были у этого робота и слабые места, известные всякому опытному пилоту, которому доводилось встречаться с «Циклопом» на поле боя. Такое наименование машина получила из-за своей странной, если не сказать потешной формы головы, на которой был установлен сканер «Тактикой». Издали он был похож на око какого-то древнего чудовища, и поскольку глаз был всего один, то сами понимаете…
«Аполлон», «Победитель» и «Охотник» держались стойко. Неожиданно «Циклоп» споткнулся – в него попала очередная порция управляемых снарядов, пущенная «Аполлоном». Во все стороны полетели осколки брони, гравий. Из пробитых отверстий в нижней конечности повалил густой дым. Нанося ответный удар, он
