том, чтобы выявить среди вас тех немногих кандидатов, которые смогут стать более или менее приличными офицерами в полках страйдеров Гвардии. Это трудная работа, требующая полной самоотдачи. Мне вместе с вами придется перевернуть тонны пустой породы ради того, чтобы добыть несколько граммов золота. Иногда все усилия оказываются затраченными впустую. Сегодня утром, когда я увидел этот сброд, несчастных, затравленных новобранцев, то понял, что, возможно, именно это мне предстоит. Никогда ещё за всё время своей службы я не видел такого сборища недоношенных ублюдков и ошибок природы! Офицеры! Господи Иисусе! Я никогда не представлял себе, что мы способны дойти до такого убожества!
Максвелл продолжал вышагивать вдоль выстроенной в казарме шеренги. По обе стороны от двери по стойке «вольно» стояли два капрала с бесстрастными лицами.
– Итак, это – шестьсот сорок пятая рота третьего батальона второго полка бригады по подготовке новобранцев Мидгарда, Первой Гвардии Гегемонии. Ясно?
– Так точно, сэр!
– Я бог и царь. Ясно!
– Так точно, сэр!
– Моими помощниками здесь являются капрал Винсетти и капрал Делани. Их приказам вы должны подчиняться также безоговорочно, как моим. Ясно?
– Так точно, сэр!
– Ты! Подлая тварь. Как твоё имя?
– М-м-м, Хал Морли, сэр, – ответил юнец с испуганным лицом, стоявший в шеренге через четыре человека слева от Дэва.
– Никаких М-м-м, хал Морли. Ты сейто, кадет-новобранец Морли. Ещё, если тебе есть что сказать мне, то первое слово, которое я хочу услышать от тебя, подонок, – это «сэр»! Ясно?
– Так точно, сэр!
– Что?
– Так точно, сэр!
– Вы все кадеты-новобранцы. Те из вас, кто владеет
– Сэр! Кадет-новобранец Джекобсон, сэр!
– Почему ты здесь?
– Сэр, я хочу быть оператором страйдера, сэр!
– Чушь собачья! Самое большее, на что ты способна, так это водить автопогрузчики по сходням грузового судна!
Максвелл резко повернулся и ткнул пальцем в лицо Дэва.
– Ты! Зачем ты здесь?
Дэв судорожно сглотнул и усилием воли заставил себя смотреть в стену прямо перед собой, понимая, что в случае, если встретится взглядом с этим жилистым чудовищем в военной форме, то непременно за этим последует нападение.
– Сэр, я… я не вполне знаю, сэр!
– Ха! По крайней мере, честно. Ты слишком туп, чтобы понимать, зачем ты здесь. Все вы тупоголовые тупицы и не можете знать этого. Итак, я собираюсь сказать вам, зачем вы очутились здесь! Вы стоите здесь потому, что совершили в своей жизни чудовищную, непростительную ошибку, вообразив, что можете стать офицерами! Возможно, из вас и получились бы солдаты! Возможно, вы смогли бы стать военными техниками! Возможно, могли бы вступить в проклятый флот! Нет, вам понадобилось прибыть сюда, чтобы разыгрывать из себя солдат!
Он остановился, упер руки в бока и для большего эффекта затряс низко посаженной головой.
– Возможно, когда вы вылетите отсюда, начальство и захочет подыскать для вас местечко в стройбате, мне на это глубоко плевать. Если вы вылетите отсюда, вы перестанете волновать меня и станете ещё чьим-то ночным кошмаром! А сейчас мы собираемся проверить, как у вас насчет здоровья. Тем временем я приложу все усилия, чтобы провалить вас! Ну-ка, снимите ваши гражданские тряпки! Быстро! Все до единой! Сложите одежду перед собой аккуратными стопками, обувь поставьте сверху! Давайте же, пошевеливайтесь! Быстрее! Все спять!
Сначала нехотя, а потом, по мере того, как Максвелл продолжал свою тираду, всё быстрее, Дэв сбросил ботинки, комбинезон и нижнее белье, разложив их аккуратно на полу.
– Я жду вас, люди! Не смущайтесь! Ни у одного из вас нет такой штучки, которой я раньше не видел! О'кей, лицевой стороной! Вот лицевая сторона, дубина! А теперь вон в ту дверь, за капралом Винсетти! Поторапливайтесь, друг за другом, поплотнее, чтобы ощущать мужские достоинства соседа. Кадеты-рекруты женского пола, вас это тоже касается. Затылок в затылок, марш!
Они вереницей, шаркая босыми ногами, двинулись вперед, сопровождаемые оскорблениями и язвительными замечаниями Максвелла.
– Только не говорите мне, задницы, что вы чего-то там стесняетесь! Вот что я вам скажу! Забудьте о том, что вы люди. Забудьте о том, что вы мужчины! Забудьте о том, что вы женщины. Вы грязные задницы! И обращаться с вами я буду соответствующим образом до тех пор, пока не вышвырну вас отсюда пинком под зад, или вы не докажете мне обратное. Подтянуться, живее! Вы все! Так, ребятки, делаем на лице улыбочку!
Позже Дэв узнал, что такая процедура называется смотром новобранцев. Бесконечной, на первый взгляд, вереницей тянулись они по длинному холодному коридору, переходя из одного продуваемого сквозняками помещения в другое. Все это, возможно, показалось бы им куда отвратительнее, если бы они уже не пережили шок предварительной подготовки у старшины, вылившего на них ушаты отборнейшей брани. Каждый из кандидатов в офицеры подвергся медицинскому обследованию, их просвечивали сканерами, брали пробы на анализ, кололи, стучали молоточком и периодически делали инъекции воздуха в мышцу плеча и ягодиц, хотя на самом деле в организм вводили не воздух, а антигеники, запрограммированные средства величиной с кровяные тельца, назначение которых состояло в том, чтобы выявлять и уничтожать болезнетворные микроорганизмы, начиная от мутирующих бактерий и кончая малярийными паразитами.
После того, как медицинская братия покончила с новобранцами, каждого. из них по очереди просили подняться на специальную платформу и постоять там немного, раздвинув руки и ноги, пока лазерный луч не очертит контуры их тел. По идее, смысл этой процедуры заключался в снятии размеров тела для подгонки мундиров, поэтому Дэв страшно удивился, когда пятнадцать минут спустя облачился в ярко-жёлтый комбинезон и застегнул герметичные застежки. Костюм с гладкой блестящей поверхностью был по крайней мере на целый размер больше, чем нужно. Когда он вздумал пожаловаться капралу, выдавшему форму, та усмехнулась и сказала:
– Ничего, подрастёшь.
К тому моменту, когда пришло время завтракать, Дэв уже решил для себя, что Гвардия ему не нравится!
После еды, для принятия которой они сначала выстояли в столовой очередь с подносами в руках, их маршем провели в другое здание. Здесь им обрили головы, что было настоящей трагедией, особенно для Джекобсон, подумал Дэв, когда, ожидая своей очереди, смотрел, как падали на пол золотые пряди её роскошных волос. Стриженные черепа и обнажённые З-разъёмы сделали новобранцев ещё более нагими, чем они были раньше, лишили их индивидуальности. Именно в потере индивидуальности и состояла идея унижения, называемого стрижкой, с этого момента они перестали быть отдельными личностями. Им предстояло стать солдатами.
Несколько первых дней получили название ориентировочных, хотя Дэв, равно как и другие кадеты- новобранцы, называли эту чреду бессонных ночей и дней постоянной муштры не иначе как дезориентацией. Их всё время заставляли бегать. Смысл бесконечных упражнений частично заключался в том, чтобы
