«Начала» были одной из 12 книг в крошечной библиотеке на борту «Хайаи», и за время полёта Дэв прочитал её трижды. Особое внимание он уделил главе об Эриду. Однако ничто из прочитанного не давало ответ на вопрос, почему эридуанские колонисты столь решительно противятся стремлению властей Гегемонии переустроить их планету. Сторонники «Вселенской Жизни» и «зелёные» составляли незначительное меньшинство, а рабочим, на чьём положении терраформирование сказывалось в наибольшей степени, было обещано переобучение, а, возможно, и переселение. А может всё дело просто в том, что, как сказал Токаяма, некоторые люди –
Две недели полёта прошли для Дэва почти незаметно. Под рукой оказалось огромное множество технической информации, как в библиотеке корабля, так и в памяти ИИ. Ещё больше ему понравилось то, что капитан однажды позволил пассажиру подключиться к навигационной системе в качестве пилота. Они как раз прорывались через бело-голубой шторм Квантового Моря. Дэв давно уже не испытывал ничего подобного. Ему, разумеется, не дали пользоваться З-разъёмами и управлять двигателями. Всё, что он мог, это наблюдать. Величественная картина гиперпространства буквально ошеломила его, заставив снова вспомнить свою старую мечту – стать пилотом, носить, как и отец, белый флотский костюм. Вопреки всякому здравому смыслу он до сих пор иногда испытывал это желание. Дэв покачал головой, отгоняя несвоевременные мысли. Выбор сделан. Сам Император предложил ему выбрать любое место, любое назначение. О таком можно только мечтать. Он выбрал, решил остаться уорстрайдером, а теперь… кто он теперь?
Дэв и на самом деле чувствовал себя немного потерянным. Считаться страйдером, значит, обманываться – ну какой он страйдер без Торхаммеров! Почти два года 5-й Локийский Батальон был ему домом и семьёй. Теперь у него есть Империя, слишком большое и сложное понятие, чтобы оно могло дать подобное ощущение принадлежности. Когда Дэв решил принять предложение Императора и перевестись из Гегемонийской гвардии в Имперские Вооружённые силы, он поначалу с энтузиазмом воспринял перемену в своей судьбе. Флот Империи представлял из себя самую могучую силу в космосе, а само назначение делало честь любому офицеру – не-японцу.
Тогда как относиться к назначению в 4-й отряд рейнджеров? В инструкции встречалась формулировка ВВО – Временно Вменённые Обязанности, – так что на понижение не похоже. Откуда же такое чувство?
С бесстрастным лицом он наблюдал через цефлинк, как вспыхнул и погас голубой свет, окутавший на мгновение «Хайаи», и корабль снова оказался в чёрной бездне обычного пространства. ИИ отделял звёзды от планет, заключая последние в скобки и сопровождая колонками данных. Пятая планета находилась менее чем в 100 миллионах километров прямо по курсу. Уже был заметен характерный золотисто-красный отсвет – признак растительной жизни. Кружившие неподалеку две луны напоминали Дэву о Лунарной Гипотезе. Да могут ли эти крошки вызывать приливы, способные объяснить присутствие жизни на Эриду? Или они лишь демонстрируют невежество экзобиологов, не знающих ещё всего, что нужно о жизни во всех её формах и проявлениях?
Перед глазами Дэва поползли разноцветные мигающие точки с сопутствующей кодированной информацией. «Хайаи» уже принимал радиосигналы внутрисистемных кораблей, проецируя их местонахождение на экран дисплея. Эриду выросла, превратилась в пёстрый диск – оранжевые, голубые, коричневые и ослепительно белые вихри покрывали всю планету. Серебряной точкой предстал Вавилон.
По причине того, что период обращения вокруг оси составлял 32 часа, на Эриду был построен один из самых высоких небесных лифтов в Шикидзу, почти 40 километров. Хотя на орбите и проживало более ста тысяч человек, сама станция была невелика: горстка разбросанных и неприглядных герметизированных домов и модулей, а также один-единственный док, Шиппурпорт. У орбитальных порталов уже находилось несколько кораблей, в том числе имперский эсминец «Токитукадзе». Интересно, подумал Дэв, а его-то что сюда занесло? Может, прибытие эсминца связано каким-то образом с его миссией?
В соответствии с местной традицией давать объектам названия, связанные с Востоком, космопорту дали имя Шиппурпорт; небесный лифт, как нетрудно догадаться, стал вавилонской башней, а городок у его основания – Библом, хотя он мало чем отличался от пограничного торгового поселения, расположенного на плато между морем и джунглями. Что касается орбитального городка, то его без лишней скромности окрестили Вавилоном. Даже при наличии мягкого климата на полюсах, Эриду мало что могла предложить колонистам, но Дэв знал, что всегда найдутся люди, готовые вынести любые самые невозможные условия ради шанса внезапно разбогатеть, а иногда, чтобы начать жизнь заново.
Официальная резиденция губернатора находилась в Вавилоне, неподалёку от космопорта, внутри вращающейся карусели, дублирующей местное поверхностное тяготение, составляющее 0,8 земного. Через пять часов после прибытия в Шиппурпорт Дэв в парадной чёрной форме с медалью уже прижимал руку к ридеру в холле офиса, а затем, встреченный кланяющимися чиновниками, был препровождён к самому губернатору.
Губернатор Эриду не был этническим японцем, хотя, подобно многим сановникам такого ранга, являлся уроженцем Империи. Прем Танарат родился в Бангкоке, одном из анклавов Японии на Земле, и, как говорили, своим постом был обязан давней личной дружбе с самим Императором.
– Итак, лейтенант Камерон. Вы эксперт по ксенофобам, – на прекрасном англике обратился к Дэву Прем, когда тот остановился перед письменным столом тонкой работы, за которым восседал сам губернатор – невысокий человек с кожей цвета ореха и старомодными, в тяжёлой оправе очками, сидевшими на самом кончике носа. Выглядел он старше 50, и Дэв подумал, как и когда тот успел подружиться с Императором, правившим уже 85 лет. Возможно, Прем тоже придерживался анти-возрастной диеты, что отчасти объясняло бы, почему у него такие усталые глаза. Зато голос звонкий, почти музыкальный.
Дэв церемонно поклонился и поприветствовал губернатора.
– Хай, шидзи-сама.
– Пожалуйста, без церемоний и не надо мучить себя нихонго, – отмахнулся Прем. Он сделал знак, и адъютант тут же пододвинул посетителю удобное мягкое кресло на безфрикционной основе. – Садитесь, садитесь. Как прошло ваше путешествие с Земли?
– Отлично, Ваше Превосходительство, только немного утомительно. – Под давлением его веса кресло опустилось, а спинка заняла более удобное положение. Большинство вещей и произведений искусства в кабинете, как понял Дэв, были завезены с Земли или других Центральных Миров.
– Могу себе представить. На курьерском не предусмотрено комфортабельных мест. Чаю?
– Да, спасибо, сэр.
Прем снова сделал знак, и на пороге появилась молодая женщина с подносом, на котором стояли чашки и чайник с зелёным чаем. Наверное, подумал Дэв, доставка этих аксессуаров имперской культуры через 25 световых лет обошлась недешёво.
– Буду весьма признателен, лейтенант, – сказал Прем, когда его гость пригубил напиток, – если вы подробнее расскажете мне об «Операции Юнаги».
– Конечно, сэр.
Дэв принялся излагать детали плана, размышляя при этом, не сидит ли перед ним один из тех, кто, подобно адмиралу Мунимори, выступал против попыток установить контакт с ксенофобами. Среди членов Имперского Штаба мало кто отрицательно относился к идее применения так называемых глубинных ядерных зарядов там, где появлялась угроза вторжения ксенов. Геноцид, или точнее, ксеноцид. Легче убить противника, чем вступить с ним в переговоры.
– Самое трудное, – сказал в заключении Дэв, – это приблизиться к ним. На Генну Риш, т.е. Алия B-V, родине ДалРиссов, ксены уже перешли от восприимчивой стадии к созерцательной, образовав единый мировой разум. Буквально свалившись в пещеру, я смог прикоснуться к этому организму своим комелем. Пока мы просто-напросто не знаем, возможно ли такое с ксенами первой стадии. Они ведь не связаны друг с другом, как на второй, и не столь разумны. Но на поверхности координируют свои действия. Несколько раз
