Без лазера Катя не могла навести ракеты точно на нужный участок, но с 40 метров промахнуться практически невозможно. Четыре из пяти ракет легли в цель, «рог» лазера «Манты» загнулся назад, броня треснула.
– О'кей, босс! Пожар потушен!
Температура в пятой секции упала. Лазер ожил, хотя для его полной зарядки требовалось ещё несколько драгоценных секунд. В тридцати метрах вниз по склону, мимо приостановившейся «Манты» пробежал «Скороход». По пути страйдер наступил на наспех вырытую траншею, и Катя увидела, как разбегаются пехотинцы из-под ног 12-тонной машины.
Головной лазер. Потеря мощности 25 процентов.
Ничего, должно хватить и этого. Система наведения уже выхватила цель: Катя хорошо знала, куда надо бить – горб на спине, защищающий пилота. Обычно именно кабина джекера представляла собой самую надёжную часть уорстрайдера, но LaG-17 вообще был лёгкой машиной…
Броня «Скорохода» взорвалась, страйдер сделал ещё два неуклюжих шага, замер, подогнув ногу, и с грохотом рухнул на землю, зарывшись носом в склон холма.
Катя развернула башню, приготовившись выстрелить в «Манту»… и увидела, что имперская машина отходит, отступает… как, впрочем, и другие гегемонийские и имперские уорстрайдеры. Но не все. Восемь машин остались лежать на склоне с развороченными корпусами, из которых тянулись вверх тонкие струйки дыма.
– Отбили! – закричал кто-то. – Отступают!
Несколько машин повстанцев устремились вдогонку, осыпая снарядами отступающего врага.
– Не покидать позиций! – заревел Синклер. – Стоять!
Проклятие! Стоит противнику заманить их в джунгли, и там повстанцев разобьют поодиночке.
– Всем подразделениям! Доложить о потерях!
Из 33 уорстрайдеров три погибли. Ещё два, хотя и серьёзно повреждённые, остались на поле боя. В сражении полегло 28 пехотинцев. Что касается противной стороны, то данные по пехоте отсутствовали, а страйдеров враг потерял 8, да ещё несколько машин с трудом, но все же ушли в лес.
– Неплохо, ребята! – Голос Синклера прозвучал спокойно, уверенно. – Мы удержались.
– Впереди отмечено какое-то движение, расстояние – 700 метров.
Да, враг снова наступал. Собрав все свои силы, включая и повреждённые машины, он выходил из леса. Конечно, это была уже не та уверенная в себе армада – некоторые страйдеры хромали, у других из корпуса вился дымок, – но всё же…
Катя чувствовала себя такой уставшей, что просто дрожала от слабости, хотя, конечно, это ничуть не отразилось на «Призраке», – тот по-прежнему молниеносно реагировал на её команды и не потерял чёткости движений. Ракет у неё больше не оставалось, так что приходилось рассчитывать только на лазер да еще 20 бронебойных гранат, более подходящих для борьбы с пехотой.
Судя по всему, правительственные войска вовсе не собирались уступать. Мысленно сжав зубы, Катя направила лазер на прихрамывающий «Калиопед»:
– Огонь!..
– Тормозят… должно быть 3g, – предупредила Беверли Шнайдер. – Должно быть хотят ударить наверняка.
Дэв изменил положение обзора, теперь он видел и «Токитукадзе», и оба фрегата, и Эриду, и Вавилонскую Башню, да ещё вдобавок и слегка изогнутые радиальные линии, обозначающие векторы кораблей и орбиты. Преследователи выпустили вслед эсминцу несколько ракет, которые сейчас пересекали всё более сужающееся пространство, отделяющее их от добычи. Слегка сдвинув перспективу, Дэв смог заглянуть за облако ракет и хорошенько изучить положение самих фрегатов. Судя по информации, они действительно повернулись на 180 градусов и сейчас резко тормозили, выбрасывая столбы плазмы. Бев не ошиблась. В подобных ситуациях существовало две возможности: промчаться мимо противника на высокой скорости, попытавшись нанести ему при этом возможно больший урон, или идти параллельным курсом и с той же скоростью, т.е. фактически остановиться, обрушив на врага всю мощь лучевого оружия, плазменных пушек и ракет. В этом случае бой продолжается до тех пор, пока одна из сторон не сдаётся или не погибает. Судя по всему, командир имперской флотилии выбрал последний вариант.
Из боевого журнала Дэв узнал, что фрегат класса «Кумано» имеет команду из 130 человек и дополнительно 20 морских пехотинцев. Последние использовались при высадке десанта как передовые отряды, а также обеспечивали безопасность на самом корабле. Однако теперь, после столь необычного захвата повстанцами «Токитукадзе», не исключено, что они тоже увидят новые возможности и постараются, например, пробраться на эсминец и вернуть его под знамёна Империи. Можно предположить, что они уже связались с ВОКОГом и знают, что противник малочисленен. Нетрудно будет догадаться и о наличии на борту остатков прежней команды.
Во всяком случае, гораздо разумнее перезахватить эсминец, чем превратить его в облако радиоактивного газа. Мёртвые, повстанцы предстанут в глазах всего населения мучениками за свободу; живые станут всего лишь пленниками… а их миссия так и так потерпит полный крах.
Но еще более важным был, возможно, вопрос о као, сохранении лица, престижа. Имперский флот утратил престиж, потерял лицо, когда позволил противнику так легко захватить «Токитукадзе». Уничтожив эсминец, они частично его восстановят; ну, а для полной реабилитации нужно вернуть корабль под флаг Империи.
Похоже, именно эту цель и поставили перед собой два фрегата, приближающиеся сейчас к эсминцу. Что могли противопоставить им повстанцы? С учётом всех имеющихся повреждений, при наличии только четырёх человек, управляющих вспомогательными двигателями, «Токитукадзе» просто не был способен осуществлять сложные манёвры. Оставалось только надеяться, что для решения своей задачи фрегаты подойдут достаточно близко.
Можно только благодарить судьбу за то, что они не воспользовались ядерными ракетами. Немаловажно для успеха предстоящей операции и то, что «Токитукадзе» способен выдержать любой обстрел с дальних и средних дистанций.
Предупредив всех, кто не находился в линк-камерах, о предстоящем маневре, Дэв включил двигатели. Некоторое время корабль ещё двигался по инерции, но затем постепенно стал ускоряться, направляясь к Эриду. Теперь преследователям не составляло труда уравнять скорости и продублировать курс. Дэв как бы приглашал их: «Вот мы. Придите и возьмите».
И охотники клюнули на приманку. Обладая гораздо большей скоростью и маневренностью, они устремились за добычей.
– Какие будут распоряжения, капитан? – нервно спросил Торольф.
– Пусть подойдут. Переиграть их за счёт маневра мы всё равно не сможем.
– Я получила на них расшифровку, капитан, – сказала Симона. – Теперь уже точно, фрегаты класса «Кумано» – «Шусуи» и «Гекко».
– «Удар меча» и «Лунный свет», да? – отозвался Кенич. – Весёленькие названия.
– Весьма опасны, – заметил Дэв. – Если они начнут бомбардировку с орбиты, у Синклера не будет от них защиты.
Времени для анализа уже не оставалось. Противник начал атаку – 27 ракет уже мчались к «Токитукадзе». Дэв приказал перевести противоракетную лазерную систему под контроль бортового ИИ. Управляющий всеми функциональными системами Искусственный Интеллект действовал и реагировал быстрее любого оператора, и, конечно, с гораздо большей точностью.
Первую фазу атаки они едва заметили. Восемь ракет были уничтожены мгновенно, едва войдя в зону действия лазеров. Ещё столько же испарились спустя полсекунды, а семь других оказались замкнутыми накоротко и взорвались.
Оставалось четыре ракеты. Оснащённые радарной системой наведения, они подошли к цели так быстро, что даже ИИ не успел среагировать на них. Правда, благодаря созданным на всех частотах помехам, одна ракета промахнулась, но другие три, поймав отражённый сигнал, вышли к кораблю.
Все три ударили в борт «Токитукадзе», туда, где ещё виднелись останки «шаттла». Взрывы последовали один за другим с промежутком в две секунды, разбросав на сотни метров куски корпуса эсминца
