пальто шуршала о ее колготки.
— Итак… День благодарения, — наконец-то сказал Майлз, потирая руки.
— Хорошо, хорошо. — Люси проглотила остатки кофе. — Я подумаю об этом.
Шелби не появилась в домике Нефилимов на утренние уроки, — лекцию по призыву ангельских предшественников, что-то вроде послания небесной голосовой почты. К обеду Люси начала нервничать. Но войдя в класс по математики, она наконец-то заметила знакомую красную жилетку и практически кинулась к ней.
— Эй! — Она дернула за густой блондинистый хвостик свой соседки по комнате. — Где ты была?
Шелби медленно обернулась. Взгляд на ее лице напомнил Люси о первом дне в Береговой линии. Ноздри Шелби расширились и ее брови выгнулись вперед.
— Ты в порядке, — спросила Люси.
— Прекрасно. — Шелби отвернулась от нее и начала мухлевать над ближайшем замком, подобрав комбинацию, она его открыла. Внутри лежал футбольный шлем и пустые бутылки от Гаторейда. На внутренней стороне дверки висел плакат девушки.
— Это вообще твой шкафчик? — спросила Люси. Она не знала ни одного Нефилима, которых пользовался бы шкафчиком, но Шелби копалась в этом и лихо выкидывала через плечо грязные потные носки.
Шелби захлопнула шкафчик и направилась к следующему. — Сейчас ты меня осуждаешь?
— Нет. — Люси покачала головой. — Шел, что происходит? Ты исчезла этим утром, не пришла на уроки…
— Сейчас я здесь, не правда ли? — Шелби вздохнула. — Френки и Стивен не против, чтобы у девушки был свободный день, не как эти гуманоиды.
— Зачем тебе понадобился свободный день? Ты была в порядке прошлой ночью, пока…
Пока Даниель не появился.
Как раз перед тем, какДданиель появился в окне, Шелби побледнела, затихла и лежала вытянувшись на кровати.
— Пока Шелби смотрела на Люси так, будто у нее резко упал на половину IQ, Люси осознала, что стоит посереди зала. Там, где заканчивались ржавые шкафчики, вдоль серой стены выстроились в ряд девушки: Доун, Жасмин и Лилит. Элегантные девушки одетые в шерстяные кофты, как Ами Браншоу из дневного класса. Никчемные девушки с пирсингом, которые были немного похожи на Арин, но с ними было не так весело болтать. Несколько девушек, которых Люси никогда не видела. Девушки с прижатыми к груди книгами, со жвачкой во рту, бросающие взгляды то на ковер, то на деревянный потолок, то на друг друга. Куда угодно, только не прямо на Люси и Шелби. Хотя было очевидно, что все они подслушивали.
Болезненное чувство в животе начало говорить ей почему. Это было самое большое сборище Нефилимов и обычных людей, которое Люси до сих пор видела. И каждая девушка понимала:
Шелби и Люси собрались подраться из-за парня.
— О, — сглотнула Люси. — Ты и Даниель.
— Да. Мы. Давным-давно. — Шелби не смотрела на нее.
— Ладно. — Люси сосредоточилась на том, чтобы дышать. Она справится с этим. Но шепот девочек, облетевший стены вокруг, заставил ее чувствовать себя отвратительно, она задрожала.
Шелби усмехнулась. — Ну, извини, если сама идея вызывает у тебя отвращение.
— Это совсем не из-за этого. — Но Люси чувствовала отвращение. Она была противна себе. — Я всегда… всегда думала, что я была единственной…
Шелби положила руки ей на плечи. — Ты думала, что каждый раз, когда ты пропадаешь на 17 лет, Даниель бьет баклуши? Земля вызывает Люси, у Даниэля были девушки до. Или между, или неважно. — Она остановилась, чтобы искоса взглянуть на Люси. — Ты действительно так увлечена собой?
Люси молчала.
Шелби проворчала что-то и повернулась лицом к остальной толпе в холле. — Это силовое поле эстрогена должно рассеяться, — рявкнула она, указывая пальцами на них. — Двигайте отсюда. Все вы. Быстро!
Как только девушки поспешно удалились, Люси прислонилась головой к холодному металлическому шкафчику, желая залезть в него и скрыться ото всех.
Шелби прислонилась спиной к стене рядом с лицом Люси. — Знаешь, — сказала она, и ее голос звучал мягче, — Даниель дерьмовый парень. И лжец. Он лжет тебе.
Люси выпрямилась и пошла на Шелби, чувствуя, как горят ее щеки. Люси могла злиться на Даниэля сейчас, но никто не смел так говорить о ее парне.
— Вау, — Шелби попятилась назад. — Остынь. Боже. — Она сползла по стене и села на пол. — Слушай, я не должна была поднимать эту тему. Это была всего одна глупая ночь очень очень давно, парень был очень несчастным без тебя. Я не знала тебя тогда, и подумала, что все слухи о вас двоих…большое занудство. Что, должна сказать тебе, объясняет огромное недовольство, которое я испытала, услышав твое имя.
Она похлопала по полу рядом с собой, и Люси тоже села на пол. Шелби попробовала улыбнуться ей. — Я клянусь, Люси, я никогда не думала, что познакомлюсь с тобой. Я никогда не подозревала, что ты окажешься такой… милой.
— Ты считаешь меня милой? — спросила Люси, тихонько улыбаясь самой себе. — Ты была права, говоря, что я сосредоточена только на себе.
— Ух, я говорю, что думаю. Ты одна из тех людей, 'на которых невозможно злиться', не так ли? — Шелби вздохнула. — Отлично. Я прошу прощения за то, что бегала за твоим парнем, и за то, что ненавидела тебя раньше, до того как узнала. Я не хочу делать это снова.
Это было странным. Вещь, которая может немедленно отдалить двух друзей, в действительности сблизила их. Это не было ошибкой Шелби. Каждая вспышка гнева, которую Люси ощущула по этому поводу, была чем-то, что она должна была обсудить с… Даниэлем. Одна глупая ночь, сказала Шелби. Но что действительно произошло?
Закат застал Люси, спускающейся твердой походкой на пляж. Было холодно, когда она подходила ближе к воде, становилось еще холоднее. Последние лучи солнца плоглядывали сквозь тонкие облака, окрашивая их в оранжевый, розовый и пастельный синий цвет. Спокойное море простиралось перед нею, похожее на путь к Небесам.
Пока она не дошла до широкого круга на песке, все еще почерневшего от костра Роланда, Люси не знала куда идет. Затем она оказалась возле высокой скалы, куда Даниель ее утащил. Где они танцевали и провели несколько драгоценных моментов на какие глупые споры по поводу цвета ее волос.
У Келли однажды был парень в Довере, с которым они порвали из-за спора о тостере. Кто-то из них забил его огромном Нью-Йоркской баранкой, а другой из-за чуть не рехнулся. Люсе не помнила всех деталей, но она вспомнила, что тогда подумала: «Кто же расстается из-за кухонных приборов?»
В действительности причина была не в тостере, сказала ей Келли. Тостер был только признаком, чем-то, олицетворяющим все, что было неправильным между ними.
Люси ненавидела то, что она и Даниэль продолжали ссориться. Та ссора на пляже из-за того, что она покрасилась, напомнила ей об истории Келли. Было похоже на анонс большего: более уродливого конфликта на пути.
Укрываясь от ветра, Люси поняла, что пришла сюда в надежде понять, что пошло не так в ту ночь. Она глупо искала каких-либо знаков на воде, ответов, вырезанных на грубой вулканической скале. Она искала везде, но только не в себе. Так как внутри Люси была лишь огромная тайна ее прошлого. Возможно, ответы все еще находились в Предвестниках, но сейчас они как бы ни было печально, находились вне ее досягаемости.
Она не хотела винить Даниеля, именно она была такой наивной, предполагая, что их отношения были эксклюзивными все время. Но он никогда не говорил иначе. Так что, именно он практически ввел ее в шоковое состояние. Это было неловко. И еще один пункт добавился в список вещей, которые Люси заслуживала знать, и о которых Даниель не думал ей рассказывать.
Она почувствовала что-то вроде дождя, моросящее ощущение на своих щеках и кончиках пальцев. Только оно было теплым, а не холодным. И оно было похожим на пудру и легким, а не мокрым. Она подняла
