Под взглядом Стивена ей вспомнился подслушанный разговор, состоявшийся у пары учителей с Роландом. И то, что именно Стивен, а не Франческа с большей готовностью отнесся к включению вестников в учебный план.
— Я хотела бы все про них узнать.
— Все про них? — переспросил учитель, запрокидывая голову и подставляя солнцу и без того золотистую кожу, — На это уйдет немало времени. Существуют триллионы вестников, по одному почти на каждое событие в истории. Бесконечный простор для изучения. Большинство из нас даже не представляют, с чего начать.
— Вы поэтому не включали их в программу?
— Спорный вопрос, — ответил Стивен. — Некоторые ангелы не верят, что вестники хоть сколько- нибудь значимы. Или что дурные события, о которых те возвещают, перевешивают хорошие. Их сторонников, таких как я, они называют барахольщиками от истории, чересчур увлеченными прошлым, чтобы уделять внимание проблемам настоящего.
— Но это же все равно что утверждать… будто прошлое не имеет значения вовсе.
А это подразумевает, что все прошлые жизни Люс ни к чему не ведут и что вся история их с Дэниелом отношений тоже ничего не стоит. Так что она может опираться только на то, что узнает о нем за эту жизнь. Но будет ли этого и в самом деле достаточно?
Нет. Не будет.
Ей хотелось верить, что за ее чувствами к Дэниелу стоит что-то еще: драгоценная, хоть и недоступная ей история, складывающаяся в нечто большее, чем пара ночей блаженных поцелуев и еще столько же — споров. Поскольку если прошлое не имеет значения, то, кроме этого, у них ничего и нет.
— Судя по выражению твоего лица, — заметил Стивен, — я обзавелся еще одним сторонником.
— Надеюсь, ты не забиваешь Люс голову какой-нибудь дьявольской грязью.
Позади них объявилась Франческа. Руки она уперла в бока, а брови сурово нахмурила. Пока учительница не рассмеялась, девочка и не догадывалась, что она поддразнивает Стивена.
— Мы разговаривали о тенях — то есть о вестниках, — объяснила Люс, — Стивен только что сказал мне, что, по его мнению, их триллионы.
— По мнению Стивена, также ни к чему вызывать сантехника, когда засоряется туалет, — заметила Франческа, тепло улыбнувшись, но что-то в ее голосе смутило девочку, как будто она высказалась слишком неосмотрительно, — Тебе хочется стать свидетельницей еще каких-нибудь ужасных событий вроде того, что мы на днях рассмотрели в классе?
— Нет, я не это имела в виду.
— Есть причины, по которым определенные вещи лучше оставлять специалистам, — сообщила Франческа, покосившись на Стивена, — Боюсь, что, как и испорченные туалеты, вестники, служащие окнами в прошлое, относятся именно к ним.
— Мы, конечно же, понимаем, чем они могли вызвать твой интерес, — подхватил Стивен, привлекая к себе полное внимание Люс.
Итак, учитель догадался. Ее прошлые жизни.
— Но и ты должна понять, — добавила Франческа, — что заглядывание в тени без должной подготовки весьма опасно. Если тебе интересно, существуют университеты и даже подробные учебные программы, о которых я с радостью расскажу тебе позже. Но пока, Люс, тебе придется простить нам, что мы по ошибке преждевременно показали это классу средней школы, и на том оставить эту тему.
Люс чувствовала себя неуютно, незащищенной и выставленной напоказ. Оба преподавателя внимательно смотрели на нее.
Слегка перегнувшись через ограждение, девочка могла разглядеть нескольких своих друзей внизу, на главной палубе яхты. Майлз прижимал к глазам бинокль и показывал что-то Шелби, которая непонятно куда смотрела за огромными солнцезащитными очками. На корме Заря и Жасмин сидели у борта вместе с Эми Брэншо. Они склонились над светло-коричневой папкой, что-то торопливо записывая.
— Мне пора — нужно помочь с приветственным словом, — сообщила Люс, попятившись от Франчески со Стивеном.
Всю дорогу вниз по винтовой лестнице она чувствовала на себе их взгляды. Девочка спустилась на главную палубу, пригнулась под убранными парусами и протиснулась мимо кучки явно скучающих обычных ребят, окруживших мистера Крамера, тощего как жердь преподавателя биологии, который рассуждал о хрупкой экосистеме прямо у них под ногами.
— А, вот ты где! — воскликнула Жасмин, подтаскивая Люс ближе к группе ребят, — План наконец-то обретает форму.
— Здорово. Чем я могу помочь?
— Ровно в полдень мы собираемся прозвонить в этот колокол, — объяснила Заря, указывая на огромную бронзовую рынду, через блок поднятую на белую рею у носа яхты, — Затем я всех поприветствую, Эми расскажет о том, как была организована эта прогулка, а Жасмин сообщит о будущих внеклассных событиях этого семестра. Осталось только, чтобы кто-нибудь поговорил немного об окружающей среде.
Все три девочки посмотрели на Люс.
— А это что, яхта на экологически чистом двигателе или как? — уточнила та.
Эми пожала плечами и покачала головой.
Заря просияла, радуясь осенившей ее идее.
— Ты можешь сказать что-нибудь о том, как пребывание здесь делает нас всех борцами за экологию, поскольку кто живет ближе к природе — тот и действует так же?
— Ты стихи писать умеешь? — спросила Жасмин, — Ты могла бы сочинить что-нибудь, ну, знаешь, забавное?
Люс и так уже терзалась виной из-за того, что все это время уклонялась от каких бы то ни было обязательств, так что отказаться не смогла.
— Поэзия об окружающей среде, — повторила она, думая о том, что хуже стихосложения и морской биологии ей даются только публичные выступления, — Конечно. Я справлюсь.
— Отлично, ф-фух! — выдохнула Заря, утирая лоб. — Тогда вот как я это вижу.
Она вспрыгнула на выступ, где прежде сидела, и принялась перечислять, загибая пальцы.
Люс понимала, что ей стоило бы прислушиваться к предложениям Зари («Не выйдет ли потрясающе, если мы выстроимся по росту?»), особенно если учесть, что очень скоро она должна будет произнести нечто связное — и рифмованное — об окружающей среде перед сотней одноклассников. Но ее мысли все еще занимал странный разговор с Франческой и Стивеном.
«Оставить вестников специалистам». Если Стивен прав и действительно существует по вестнику на каждое событие в истории — ну, тогда это все равно что велеть ей оставить специалистам всю свою память. Девочка не собиралась детально изучать гибель Содома с Гоморрой; ее интересовало только собственное прошлое — свое и Дэниела. А если, решила Люс, кому и становиться специалистом в этой области, так только ей самой.
Но Стивен сам это сказал: существуют триллионы теней. Почти невозможно даже обнаружить те из них, которые имеют какое-то отношение к ней и Дэниелу, не говоря уже о том, чтобы узнать, что с ними делать, если она все же отыщет нужные.
Девочка оглянулась на вторую палубу. Отсюда она видела только макушки Франчески и Стивена. Если дать волю воображению, Люс могла представить резкий разговор, который они ведут. О ней самой. И о вестниках. Возможно, договариваются больше никогда не поднимать при ней эту тему.
Люс была вполне уверена, что, когда дело касается ее прошлых жизней, ей приходится рассчитывать только на себя.
Минуточку.
Первый учебный день. Во время игры «для снятия напряжения». Шелби сказала…
Люс вскочила, напрочь забыв о том, что собрание в самом разгаре, и уже была на полпути через палубу, когда позади нее раздался пронзительный визг.
Резко обернувшись на звук, девочка заметила, как нечто черное мелькнуло за бортом у носа судна.
Мгновением позже оно скрылось из виду.
