— Что происходит? — рявкнул Кэм, обращаясь к Дэниелу.
— Не знаю! — хрипло прошептал тот.
Похоже, одна только Шелби поняла, в чем дело.
— Он сделал это, — еле слышно проговорила она.
Изгой развернулся вместе с луком, целясь в новую Люс. Как будто он не вполне верил в свою победу.
— Давай же покончим с этим, — произнес собственный голос Люс посреди двора, — Не могу больше оставаться тут вместе с ними. Слишком много тайн. Слишком много лжи.
Какая-то ее часть действительно так и чувствовала. Будто так больше продолжаться не может. Будто что-то должно измениться.
— Ты пойдешь со мной и присоединишься к моим братьям и сестрам? — с явной надеждой переспросил изгой.
От вида его глаз девочку замутило. Он протянул призрачно-белую руку.
— Да, — согласился голос Люс.
— Люс, нет, — взмолился Дэниел, втянув воздух сквозь зубы, — Ты не можешь.
Теперь оставшиеся изгои нацелили луки на Дэниела, Кэма и всех остальных, пресекая попытки вмешаться.
Другая Люс шагнула вперед. Вложила руку в протянутую ладонь Фила.
— Нет, могу.
Чудовищный изгой обнял ее одеревенелыми белыми руками. Шумно захлопали грязные крылья. Удушливое облако пыли взвилось с земли. Люс в сарае задержала дыхание.
Она услышала вскрик Дэниела, когда ее отражение вместе с изгоем воспарило с заднего двора. Остальные как будто не верили глазам. Кроме Шелби и Майлза.
— Какого черта только что произошло? — спросила Арриана, — Она что, в самом деле…
— Нет! — закричал Дэниел. — Нет-нет-нет!
Сердце Люс заныло, когда он вцепился себе в волосы, закружился волчком и полностью распахнул крылья.
Оставшиеся в живых недруги незамедлительно изготовились и взмыли вверх. Их грязно-коричневые крылья были настолько тонки, что изгоям приходилось отчаянно хлопать ими, поддерживая себя в воздухе. Они собирались стаей вокруг Фила. Пытались заслонить его собой, чтобы он мог забрать Люс туда, куда намеревался.
Но Кэм оказался быстрее. Изгои успели подняться на высоту примерно двадцати футов, когда Люс услышала, как срывается с тетивы последняя стрела.
Выстрел Кэма предназначался не Филу. Целью была Люс.
И произведен он был с безупречной меткостью.
Люс застыла на месте, когда ее двойник исчез в яркой вспышке белого света. В небе изодранные крылья Фила распахнулись шире. Пустые. Ужасный рев сорвался с его губ. Он ринулся вниз, обратно к Кэму, и вслед за ним все войско изгоев. Но на полпути он остановился. Как будто понял, что возвращаться больше нет смысла.
— Итак, все начинается снова, — крикнул он Кэму и всем остальным внизу, — Это могло закончиться мирно. Но сегодня вы приобрели новых бессмертных врагов. В следующий раз мы не пойдем на переговоры.
И изгои растворились в ночи.
Во дворе Дэниел налетел на Кэма, опрокинув его наземь.
— Да что с тобой такое? — завопил он, обрушивая кулаки на лицо недруга, — Как ты мог?
Кэм пытался его остановить. Они покатились по траве.
— Этот выход был для нее наилучшим, Дэниел.
Кипя от ярости, Дэниел поймал Кэма в захват и впечатал головой в грязь. Глаза его сверкали.
— Я тебя прикончу!
— Ты же знаешь, что я прав! — крикнул в ответ Кэм, даже не пытаясь отбиваться.
Дэниел замер. Зажмурился.
— Я уже больше ничего не знаю, — измученным голосом выговорил он.
Только что он тряс Кэма за лацканы, но теперь просто осел на землю, зарывшись лицом в траву.
Люс хотелось подойти к нему. Обнять и пообещать, что все будет хорошо.
Вот только не будет.
Сегодня она увидела слишком много. Девочку мутило от воспоминания о том, как она — Майлзово отражение ее самой — погибает от звездной стрелы.
Майлз спас ей жизнь. Она никак не могла прийти в себя после этого.
А все остальные считали, что Кэм с ней покончил.
Когда девочка выбралась из темного уголка сарая, намереваясь сказать им, чтобы не беспокоились и что она все еще жива, у нее перед глазами все плыло. Но затем она ощутила чье-то чуждое присутствие.
В дверном проеме трепыхался вестник. Люс шагнула к нему из сарая.
Медленно он оторвался от тени, очерченной в лунном свете. Несколько футов проскользил к девочке по траве, собирая на себя грязный слой пыли, оставшейся после сражения. Добравшись до Люс, вестник содрогнулся и пополз вверх вдоль ее тела, пока не завис над головой мрачной тучей.
Люс зажмурилась и неожиданно для себя подняла руку ему навстречу. Темнота, холодно шипя, упала ей на ладонь.
— Что это?
Дэниел резко оглянулся на шум. Привстал с земли.
— Люс!
Девочка не трогалась с места, пока остальные ловили ртами воздух, разглядывая ее, стоящую перед сараем. Ей не хотелось заглядывать в вестника. Она навидалась уже достаточно для одного вечера. Она даже не представляла, зачем это делает.
Пока не сделала. Люс не искала видений — она искала выход отсюда. Что-нибудь достаточно далекое, чтобы пройти туда сквозь. Слишком долго ей не выдавалось хотя бы мига спокойных раздумий. Она нуждалась в передышке. От всего.
— Пора идти, — сказала она самой себе.
Теневая дверь, представшая перед ней, не была безупречной — она оказалась неровной по краям и воняла нечистотами. Но Люс тем не менее разорвала ее поверхность.
— Ты сама не знаешь, что делаешь, Люс! — настиг ее на пороге голос Роланда. — Неизвестно, куда ты перенесешься!
Дэниел вскочил на ноги и бегом бросился к ней.
— Что ты делаешь?
Девочка различила в его голосе глубочайшее облегчение от того, что она все еще жива, и неприкрытый ужас из-за ее умения обращаться с вестниками. Его тревога лишь подстегнула ее.
Ей хотелось оглянуться и извиниться перед Келли, поблагодарить Майлза за то, что он сделал, попросить Арриану и Гэбби не волноваться, хоть их тревога и неизбежна, передать весточку родителям. Попросить Дэниела не следовать за ней, поскольку с этим ей нужно разобраться самой. Но ее шансы вырваться на свободу утекали. Так что Люс просто шагнула вперед.
— Думаю, мне придется выяснить это самой, — бросила она через плечо Роланду.
Краем глаза девочка заметила рванувшегося к ней Дэниела. Как будто до этого он не верил, что она действительно так поступит.
Слова рвались у нее из сердца. «Я люблю тебя». Она любит. И будет любить вечно. Но если у них с Дэниелом есть вечность, их любовь может подождать, пока Люс не разберется с парой важных вопросов насчет себя самой. Насчет ее жизней и той жизни, что ей еще предстоит. Сегодня у нее оставалось время только для того, чтобы помахать всем рукой на прощание, глубоко вдохнуть и нырнуть в зловещую тень.
В темноту.
