воспоминаний Дэва.
– Ты даже не представляешь, как я по тебе скучал!
– Ох, я бы так не сказала. Почему это ты думаешь, что не представляю?
Они поцеловались. По прошествии нескольких долгих минут, Дэв оторвался от нее.
– Хорошо. Может, ты и вправду знаешь. – Он нежно увлек ее вниз на песок, затем рука его скользнула под ее майку, поглаживая обнаженную кожу. Она потянулась и поймала его руку, прижимая ее к своей груди.
– Дэв, мне очень жаль…
– Ах, да, – он убрал руку. – Извини.
– Мы не могли бы подождать до тех пор, пока не сможем сделать это… по-настоящему?
– Конечно.
Катя не испытывала любви к ВИР-туальному сексу еще с тех пор, когда Дэв познакомился с ней, хотя ощущения были неотличимы от реальности. Секс, также как и любая другая деятельность и ощущения, происходил в мозгу, и было совершенно невозможно отличить, поступают ли стимуляции в кору головного мозга от нервных окончаний на теле или от взаимодействующей информации, подающейся из ИИ подключения. Дэв никогда не понимал, почему Катя не любила ВИР-туальный секс, тогда как сам он обычно с удовольствием отдавался ему.
Но все равно, ему до боли не хватало реальной Кати. Прошло четыре месяца с тех пор, как он видел ее в последний раз, а ее аналоги, которые он взял со собой в полет, уже не казались ему такими свежими и настоящими, как когда-то. Ни один ИИ не смог бы скопировать и в совершенстве воспроизвести речь и манеры настоящего человека так, чтобы они всегда казались естественными. Это невозможно при использовании лишь воспоминаний. Во время перелета «Орла» на Геракл, Дэв решил для себя – больше всего в их с Катей отношениях ему нравилась непредсказуемость.
«Может быть, – подумал он, – именно поэтому цефлинк с участием двоих намного интереснее, чем созданные компьютером образы». Так как Катя не любила ВИР-туального секса, приходилось находить время и место для того, чтобы заниматься этим в реальности, а это, похоже, было невозможно, пока они не попадут в Аргоспорт. «Квартиры», о которых упомянул Синклер, были одним из многих модулей на квартирном уровне Д, где, по крайней мере, двадцать мужчин и женщин могли посменно спать или использовать маленькую комнату отдыха. В мультимировой метакультуре, считавшей ВИР-туальный секс таким же обычным делом, как ВИР-спектакль, реальный секс не отвергался, а иногда даже приветствовался. Дэв, рожденный на Земле и хорошо знавший шакаи, или имперскую сверхкультуру, был привычен к идее секса в присутствии других людей, хотя никогда не занимался этим сам. Специфические культуры, особенно в приграничье, требовали уединенности для этого самого интимного из всех занятий. Катя скорее бы уж занялась с ним ВИР-туальным сексом, чем решилась бы в реальности сделать это в одной из общих спален.
«Что ж, – сказал он сам себе, – прожил четыре месяца без реальной Кати, могу потерпеть и еще несколько дней». Главное, что он имел возможность видеть ее, говорить с ней… по крайней мере, сейчас.
– Итак, – вздохнул Дэв, пытаясь скрыть невеселые мысли, – пока мы находились за пределами системы, были ли какие-нибудь признаки… Нага?
– Ничего, – радостно отозвалась Катя. – Ничего, кроме маленькой черной лужи. Похоже, он ушел слишком далеко в глубину коры после того, как потерял контакт с тобой. Некоторые считают, что ты, возможно, сильно напугал его.
– Может быть. Он-то уж точно напугал меня до чертиков. – Дэва передернуло, и Катя потянулась к нему, обхватив руками его голову и привлекая его к себе. Они молча смотрели на медленно краснеющее небо.
– Как думаешь, – наконец сказала Катя, – они продолжат операцию с «Далекой Звездой»?
– Я думаю, это зависит от Конгресса и командования, – ответил Дэв. – И по-прежнему считаю, что это единственный логический выбор для нас. Новости с Алии А дают нам. шанс.
– В командовании все еще есть люди, которые считают, что вся эта затея никуда не годится. В Конгрессе тоже. Синклер отстаивал эту идею с тех пор, как мы перебрались сюда.
– Могу себе представить. – Дэв покачал головой. – Одна мысль не дает мне покоя. Я спрашиваю себя, почему именно мы должны это делать?
– Ну, наш опыт общения с Нага вполне объясняет, это.
– Почему? Мы, как предполагается, должны заключить своего рода союз с ДалРиссами. Нага не имеет к этому никакого отношения.
– Это наш опыт общения с логикой нечеловеческого порядка. С нелюдьми, как бы они там ни выглядели. В любом случае, Нага на Генну Рише помогает ДалРиссам проводить мелиорацию их родного мира. – Катя задумалась. – Знаешь, генерал Синклер, возможно, захочет видеть тебя на ШраРише потому, что ты герой для ДалРиссов. Если бы не ты…
– Кто герой… я? Кузо, нам это неизвестно, Катя. Мы не знаем достаточно для того, чтобы даже предполагать, как ДалРиссы мыслят! Может быть, у них нет героев. – Он фыркнул. – Черт, может быть, они убивают и едят своих героев или приносят их в жертву Великому Буджуму.
– Как, как? Великому Буджуму?
– Конечно. Снарк был Буджумом, понимаешь. – Когда Катя непонимающе посмотрела на него, он пожал плечами. – Извини. Это Льюис Кэррол. Я загрузил много литературы, пока мы были в К-Т пространстве. Множество старой классики. Кэррол. Хемингуэй. Спилберг.
– Звучит похоже на Леа Леанну, – сказала Катя, называя популярную ВИР-актрису, известную по всей Шикидзу за ее роли, сдобренные ВИР-туальным сексом, погонями и всяческими монстрами.
– Катя, я не герой. Черт, мне нельзя быть даже капитаном корабля. Мне двадцать восемь стандартных лет. Три года назад я был «леггером», пушечным мясом. Теперь я командую налетами на коммерческие рейсы и должен выступать в роли посла к единственной внеземной цивилизации, которую мы знаем.
– Ты не берешь в расчет Нага?
– Да, единственного Нага, ничего не знающего о своих собратьях. Ты что, не видишь, к ним нельзя применить даже слово «цивилизация».
– Это правда. Что ж, я знаю это чувство, Дэв. Я ненамного старше тебя, а командую полком. Законы Филдинга, я думаю.
Доктор Карл Гюнтер Филдинг был ученым-философом двадцать пятого века, который создал классическую программу обучения под названием Человек и Его Творения. Он первым сформировал то, что давно уже стало очевидным: «цефлинковая технология увеличивает человеческую производительность посредством уменьшения времени, необходимого для получения специальных знаний». Второй закон следовал за первым:
«Цефлинковая технология увеличивает фактор личного уровня стресса за счет уменьшения времени, необходимого для получения физического опыта».
Другими словами, способность закладывать воспоминания, знания и даже определенные навыки в мозг человека посредством правильно имплантированного оборудования трансформировала человеческую культуру бессчетное количество раз за последние пять веков. Но, возможно, самым важным стала отмена связи между «взрослением» и физическим возрастом. Прежнее, ориентированное на карьеру обучение, требовавшее от восьми до десяти лет упорных занятий во времена двадцать первого века, потеряло всякий смысл. Те же знания можно было вложить прямо в мозг. В то же время, уверенность, зрелость и все вытекающее из этого по-прежнему оставалось продуктом опыта. В то время как не существовало объективной разницы между событиями, пережитыми в реальности и загруженными посредством цефлинка, факт состоял в том, что сорокалетний человек имел все же вдвое больший опыт, чем двадцатилетний.
С приходом современной цефлинковой технологии воинское звание уже не так тесно было связано с возрастом, как раньше. Звание капитана военного флота у Дэва и Катин чин полковника не были необычными для людей, которым перевалило за четверть века. Понимание Дэвом космической флотской тактики, принципов командования, даже политической теории было таким же полным, как и у его одногодок… а в действительности даже больше, чем у кого-то другого, потому что он неоднократно применял загруженное в него обучение на практике. Оборотной стороной медали, однако, была
