– Да, – Дэв добавил: – Сейчас я даже не уверен, о чем их спрашивать.
– Тот факт, что они слепы, должен сделать их восприятие мира совсем отличным от нашего, – сказал Синклер.
– Они не слепы, – возразила Ортиз. – ДалРиссы не имеют глаз, но они не слепы. Они используют сонары, подобно летучим мышам или дельфинам, и похоже, это обеспечивает их каким-то изображением, а не просто эхом. У них есть и другие чувства для восприятия изображения, очевидно, накладывающиеся на их эхолокацию. Они могут распознать движение, например. Эти существа могут чувствовать нечто, что они называют ри и ассоциируют со своего рода жизненной силой. Фактически они представляют свою среду в рамках трехмерного моря жизни, через которое они перемещаются Они действительно воспринимают мир совсем не так, как мы.
– Как Нага, ~ предложил Дэв. Ортиз засмеялась.
– Может быть, не настолько по-другому. По крайней мере, этот народ не воспринимает Вселенную наизнанку! Но ДалРиссы могут просканировать вас и сказать, что вы ели на обед, видеть, что вы прячете в сжатом кулаке, и, просто взглянув на вас, могут отследить ваш цефлинк от имплантанта на ладони до внутреннего ОЗУ в вашем черепе. У них есть сложности с распознаванием человеческих черт лица, и они не понимают, что такое цвет, но они обладают ощущениями, которыми мы обделены. ДалРиссы видят неживые предметы, например, камень, как пустоту с определенными очертаниями. То, как они воспринимают предметы, делает аспекты их логики совершенно отличными от наших.
– Каким образом? – спросил Дэв.
– Ну, одно из их чувств напоминает шестое чувство рыб. Оно определяет кратковременные изменения в давлении воздуха и, похоже, помогает им чувствовать расположение окружающих объектов. Видите эту троицу на взгорье? Смотрите, как их головы наклонены под одним и тем же углом, а движения всех членов скоординированы? Они как будто исполняют танец, но с совершенно определенным знанием жестов друг друга.
– Групповое сознание? – предположил Синклер.
– Мы думали об этом, но нет. Они все же индивидуумы. Но у них и в самом деле есть чувство, назовите это общностью, развитое гораздо в большей степени, чем у нас. Что касается нас, то тут примешана большая доля социального давления, ведь так? Но это относится не ко всем. Всегда были люди, которым не нравилась стадная ментальность, которые жили сами по себе и по-своему. Мы думаем, что ДалРиссам легче прийти к групповому консенсусу, потому что они настроены на состояния Друг друга… как физические, так и ментальные. У них, определенно, гораздо меньше эгоизма, чем у людей. Это не групповое сознание, генерал Синклер, но сознание того, что нужды группы идут впереди нужд индивидуума.
Дэв чувствовал внутреннее состояние беспокойства, почти страха.
– Знаете, профессор, то, что вы сейчас описали, в большой степени является именно тем, что отличает японскую культуру от большинства приграничных обществ. Японцы чувствуют, что у них есть социальный долг, который должен быть поставлен на первое место.
– Капитан, я думаю, что даже японцы испытали бы неловкость по поводу того, что ДалРиссы определяют как социальный долг.
– Браки по расчету, – сказала Катя, улыбаясь.
– Это одно. Спаривание между ДалРиссами происходит строго по генетическим соображениям, и партнеры часто меняются, чтобы обеспечить наиболее возможное распределение определенных характеристик по генетическому источнику. Генетически дефективные уничтожаются при рождении, это второе. А старики, насколько я понимаю, поедаются с большой помпой.
– Организованные браки, детоубийство и каннибализм – все это практиковалось различными человеческими культурами, профессор, – отметил Синклер.– И принятие этих обычаев обществом отражает принятые верования группы.
– Конечно. Но в человеческих культурах всегда были мятежники, – сказал Дэв. – Люди, которые противостояли системе, потому что видели лучший путь или потому что не подходили под ее рамки, хотели жениться по любви и тому подобное.
– Об этом даже не задумываются в среде ДалРиссов, – вставила Ортиз. – Насколько мы понимаем, восстаний против общества не было в течение приблизительно десяти тысяч лет непрерывной эволюции.
– Нелепо, – сказала Катя. – Жизнь здесь так интенсивна, что социальная эволюция не должна бы уступать ей в скорости.
– Может быть, – предложил Дэв, – их общественный уклад – это единственная стабильная вещь, на которой они могут основываться. В отличие от нас.
Они продолжали взбираться вверх, пока не взошли на покрытое губкой взгорье, с которого открывался вид на долину. Растительность в долине казалась, если так можно сказать, более любопытной чем все, что они видели до сих пор. Шпили, купола и арки пастельных тонов сконцентрировались вокруг черных как смоль, бурлящих источников. Сотни массивных, тыквообразных построек покрывали землю сложной и взаимосвязанной паутиной. Все вокруг бурлило и сотрясалось. Самый высокий шпиль увенчивался чем-то вроде абсолютно черной розы, медленно распускающей свои лепестки в резком солнечном свете. Большинство растений пульсировало в унисон, как соединенные друг с другом сердца.
Создавалось впечатление, что лес колышется на ветру. Дэв уже видел районы, подобные этому, как на ШраРише, так и на мертвом мире ДалРиссов. Это был город ДалРиссов.
За границей этой органической метрополии внимание Дэва привлекли несколько серебряных куполов и заплата нановыращенного тротуара. Это была первая постройка, которую он увидел с момента погружения в эту симуляцию, способная быть творением человека. Этот кусочек привычной действительности в центре чужеродного пространства оказался мерой для всего остального. Большой аэрокосмолет на взлетном поле, лазерная башня на одном из куполов обеспечивали именно тот масштаб, которого до сих пор не хватало. Город и долина оказались не такими огромными, как ему показалось поначалу, а воздух был заполнен светлым, золотистым туманом, вводившим наблюдателя в заблуждение.
Ортиз, казалось, почувствовала интерес Дэва к этим продуктам жизнедеятельности человека.
– Капитан, – сказала она, – это Дожинко.
– Если она все еще будет на месте, когда вы туда прилетите, – отметил Синклер, – то именно там вы должны оказаться в первую очередь.
– Интересно, – мягко сказала Катя, не отрывая взгляда от инопланетного города, – что они такое сделали, что заставило ДалРиссов атаковать?
– Возможно, – ответил Дэв, – это самый важный вопрос, на который нам необходимо ответить.
Глава 9
Ни один человек, который, подобно мне, вызывал самых злых из тех полуприрученных демонов, что живут в душах людей и ищут борьбы с нити, не может выйти из этого сражения невредимым.
Наконец-то они нашли время, чтобы побыть наедине внутри грузового отсека аэрокосмолета, пристегнутого к брюху «Орла». Техники и члены команды все еще суетились на судне, подготавливая его к длительному полету, но их аэрокосмолет пустовал. Там едва хватало места для них двоих, парящих в невесомом экстазе, двигаясь в ритмах, существовавших задолго до того, как человек покинул свой родной дом, и ведомых древними инстинктами, не изменившимися с тех пор, как жизнь покинула воды моря.
Грузовой отсек в основном был заставлен тысячелитровыми баками с водой. Операция «Далекая Звезда», как ожидалось, должна была продлиться большую часть года, и отсутствие гарантий того, что их
