коллапсировали их внутренние поля, взрыв плазмы был чуть мощнее, чем просто удар стандартной боеголовки.
Несмотря на все это, зонд Три-три умудрился взять курс на «Асагири», подходя к легкому крейсеру с борта. Слушая симфонию математических вычислений, поющих у него в мозгу, джекер подождал, пока зонд не оказался примерно в тысяче двухстах километрах от цели, прежде чем запустил двигатель. Через две секунды на расстоянии шестисот тысяч километров от флота Конфедерации, зонд Три-три вспыхнул, как ядро маленького солнца. Удар, как потом выяснилось, оказался близким промахом, взрыв резко вспыхнул на фоне черноты пространства в двенадцати километрах от корпуса крейсера. Принимая во внимание дистанции и скорости, это было действительно точнейшее попадание. Расширяющееся облако плазмы и расплавленных осколков врезалось в корпус «Асагири» через долю секунды после взрыва.
Любого рода обломки, движущиеся в пространстве со сравнительной скоростью выше шестисот километров в секунду, могут стать ужасающим оружием. По счастью для «Асагири», облако обломков расширялось. Большая часть его проходила мимо разрушителя, большинство направлявшихся в его сторону останков было сметено вспышками автоматических оборонных лазеров, и только несколько граммов твердого материала достигли цели. Все же кинетическая энергия этих крох была достаточной, чтобы пробить корпус крейсера. Воздух с шипением вылетел в космос вместе с несколькими обуглившимися останками членов команды, но пробоина была быстро закрыта автоматикой. В любом случае корабельные джекеры находились в безопасности модулей подключения, где их не могло потревожить ничто, кроме прямого попадания в бронированную сердцевину «Асагири». Повреждение оказалось недостаточно тяжелым, чтобы вывести корабль из строя. Энергетический проводник был разрушен, контрольная цепь расплавлена, но вторичные системы поддержки включились автоматически, и, по крайней мере, на тот момент никаких серьезных повреждений аварийным контролем бортового ИИ «Асагири» зарегистрировано не было.
Тащась позади более быстрых кораблей эскадры Конфедерации, водородный танкер «Tapa-Z» мог рассчитывать только на 2 g, так что он продолжал держаться в тылу вместе с медлительным транспортом «Виндемиатрикс», далеко в кильватере «Орла» и более мощных и маневренных боевых кораблей.
«Tapa-Z» представлял из себя пять огромных сфер, протянувшихся подобно янтарному ожерелью между крохотным командным модулем и угловатым комплексом плазменных двигателей. Передняя сфера была оборудована для транспортировки груза и пассажиров. В частности, она содержала ангарные палубы и ремонтные отсеки 1-го Аэрокосмического Крыла Конфедерации, которому совсем недавно присвоили название «Голубые Звезды».
Хотя ускорение заставляло его чувствовать свое тощее, семидесятикилограммовое тело, как будто оно весило все сто шестьдесят килограммов, лейтенант Невин Вандис, для друзей Ван, совершал последний обход своего боевого флайера, внимательно осматривая его корпус. Он не был полностью уверен, как бы поступил, если бы оказался неудовлетворен состоянием корабля. Однако, он был уверен, что не доложит об этом. История, популярная среди членов его эскадры, рассказывала о лейтенанте Бене Скарбеке, пилоте боевого аэрокосмолета, который во время обороны Новой Америки обнаружил, что его криоводородный бак продырявлен шрапнелью, и выявилось это как раз в тот момент, когда объявили тревогу по поводу приближающейся волны имперских истребителей Согласно легенде, Скарбек залепил дыру куском жевательной резинки, с которой никогда не расставался, заправил свой корабль и вовремя вылетел, сбив при этом два имперских Ко-125 «Акима» и один перехватчик Се-280.
Ван также жевал жвачку, похоже, это стало чертой натуры пилотов-истребителей, и они делали это постоянно, когда не были подключены к своим машинам, но он сомневался, что история о Скарбеке была правдой, и не собирался проверять это в бою. Большинство субстанций становились абсолютно ломкими под воздействием температур и давления, необходимых для хранения замороженного водорода, и он, откровенно говоря, сомневался, что смесь жевательной резинки и слюны имеет химические или физические свойства, ну, скажем, нанопрослоенного полидюралопластикового покрытия криоводородного бака его флайера.
Вандис был типичным пилотом истребителем малого контингента флота, а это означало, что он считал себя лучшим из лучших, верхом иерархии военных джекеров, которая начиналась с пилотов-истребителей, коим он являлся, и заканчивалась ковырявшимися в грязи «леггерами» – пехотинцами. Он начинал как уорстрайдер в Новоамериканском ополчении пять лет назад. Приобретенный опыт помог ему получить квалификацию пилота-истребителя. Он летал как на И-20 «Шоришахах», так и на И-32 «Сенсоканазучи» на Новой Америке до тех пор, пока восстание не заставило его выбирать между законом далекой Земли и более действенным и представительным правительством Новой Америки. Вообще-то он мало заботился о политике, хотя сознавал, что война уже оказала огромное влияние на его жизнь. Больше всего на свете он любил летать и так как был приписан к 3-ей эскадре «Голубых Звезд», то именно этим и занимался. Даже во время долгих переходов, когда «Tapa-Z» был изолирован в К-Т пространстве, Ван и его ребята постоянно летали в симуляциях, подключенные к своим истребителям и живущие фантазиями, загруженными в их мозг боевым корабельным ИИ.
– Эй, лейтенант! – окликнули его сзади. – Ты что, действительно собираешься подключить эту штуковину к своим мозгам?
Ван обернулся, улыбаясь.
– Ты знаешь лучший способ встряхнуться, начальник? – поинтересовался он. – В любом случае, она ничего не сделает, чтобы повредить мне.
Джулио Кордова – начальник ремонтной команды Вана – коротенький коренастый человек с пышными усами и эбонитового цвета кожей, считал уродливый маленький истребитель своей личной собственностью, чем-то, что нужно будет одолжить Вану, не зная, будет или нет он возвращен в целости и сохранности.
– О тебе я и не беспокоился. – Он возложил руку собственника на внешнюю орудийную подвеску корабля. – Я больше озабочен по поводу того, что твои уродливые мысли сделают с девочкой, как только ты вылетишь.
– Ах, вы никогда не увидите вечеринок, которые я устраиваю для нее, как только мы выстреливаем отсюда. – Ван покачал головой с насмешливым испугом. – Танцующая голой на столе… это шокирует, начальник. Вы бы не узнали ее. Как прошла диагностика?
– Что ж, мы полностью проверили ее вчера, лейтенант, пытаясь найти неисправность в навигационной системе блокировки.
– Нашли?
– Нет, но диагностика перестала показывать сбой, когда мы заменили модуль ИЛ-30. Мог быть и программный сбой, но, думаю, мы восстановили контакт, когда вскрывали кожух.
– Если я потеряю след «Tapa-Z», начальник, – медленно сказал Ван, – то обязательно сообщу вам, если что-то не в порядке.
– Ты просто пригони ее назад, Лей. Иначе это будет вычтено из твоей зарплаты. И твоих погон.
– Конфедерационными кредитками?
– Черт. Лей! Эти штуки ничего не стоят. Заплатишь йенами Гегемонии.
– Господи, начальник, ты на чьей стороне? – Ван продолжал обход туши корабля, внимательно осматривая топливные баки в поисках каких-либо признаков льда или пара, что может быть знаком прорыва оболочки. Проверив брюхо корабля, он схватился за поручень, вставил левую ногу в стремя и поехал наверх на поддерживающем портике. Осторожно передвигая руки и ноги так как падение с двух с половиной метров при двух g удар будет таким же, как и во время падения при нормальной гравитации с пяти метров, он шагнул в узкий проход, ведущий к хвостовой части космолета.
Похоже было, что ему не придется повторять фокус с жевательной резинкой. Его военный флайер, старенький ДР-80, был побит, поцарапан, потерт и залатан во многих местах, что свидетельствовало о славном боевом пути, но фюзеляж был в порядке, цепи проверены и признаны рабочими, исключая возможные неполадки в навигационной системе блокировки, канистры с реакционной массой держали давление. «Гвардеец Вана» был готов к вылету.
Боевые флайеры были сами по себе многофункциональными машинами. Хотя изначально их создавали в качестве буксиров и манипуляторов для строительных работ на орбите, местные планетарные ополчения решили использовать их в качестве «космических маневровых оружейных платформ» – модный термин для обозначения дешевого космического истребителя. Молодое Восстание, не имея доступа к современным аэрокосмическим истребителям, сделало своей опорой боевые флайеры для противостояния
