— Ответь мне, скальд, какая связь между тварями в кустарнике и тем, что ты мне рассказываешь?
Скальд улыбнулся.
— Царь Небесный не желал, чтобы в мире существовала смерть. Так? Но первенцы умирали. Во всяком случае, это было некое подобие смерти. Рождения нет. Кое-кто из первенцев умер до появления Великой Матери. Царицы Небес ещё не существовало. Загляни в «Книгу Лун».
— Никто не рождается. Не слышно плача детей. Что за вздор?
— Перед тем, как явилась Царица Небес, прошло какое-то время, — сказал Гермунд. — Она отделила мужчин от женщин, а жизнь от смерти. Но что стало с теми, кто умер до этого?
— Я не священник, скальд.
— Что стало с теми несчастными, кто умер ещё до того, как смерть появилась в этом мире? Именно их ты и встретил. Тех, о ком молчит «Книга Лун».
Дьюранду не очень понравилась мысль о том, что эти мерзкие черноглазые создания шныряли по земле в первые дни Созидания. Довольно с него. Объяснения скальда вконец его вымотали.
— Так значит, они провидцы?
— Нет. Не совсем. Они ненавидят нас лютой ненавистью и хотят знать, чья кровь течёт в наших жилах. Они хотят знать, кто именно из их прежних друзей посмеялся над ними, оставив потомство и сохранив свой род. Иногда они и отпускают своих жертв.
Дьюранд попытался вспомнить имя, услышанное в кустарнике:
— Я был Бру…
— Замолчи! — резко оборвал его скальд, прижав ладонь к губам Дьюранда. — Можешь назвать это имя мудрым женщинам, шепни его своей лошади. Только не говори его мне! — Гермунд перевёл дыхание и убрал ладонь с губ Дьюранда. — Значит, ты повстречался с этими уродцами. В этом что-то есть. И тебе удалось от них сбежать. В этом тоже что-то есть. Таких, как ты, — немного, — скальд задумался.
Наконец он улыбнулся и махнул рукой.
— Мудрые женщины придают этим уродцам слишком большое значение. Роды смешивались, перемешивались. На свет появлялись полукровки. Где сейчас найдёшь чистокровного? Но уж если ты чистокровный и попался к ним в лапы, тогда — берегись.
Дьюранд прикрыл глаза:
— Почему они живут в терновнике?
— Даже в стародавние времена существовала романтика. Терновник… Чёрный куст, сплетение неизбежности, чей плод так горек…
Дьюранд застонал, в голове все плыло.
— Мой конь — Брэг, видимо, совсем замёрз. Кто-то должен заняться конём.
— Хорошо, — кивнул Гермунд, — пойду погляжу, что можно сделать.
Когда Дьюранд раскрыл глаза, в хижине было темно.
— Хотел тебя спросить, это ты постукивал в тумане? — тихо спросил Гермунд.
— Что? — переспросил Дьюранд. Он, оказывается, снова задремал.
Скальд возился с хлебом, сыром и пивом, пытаясь приготовить трапезу.
— Проснулся? — крикнул он.
Дьюранд понятия не имел, день ли сейчас, утро или ночь. В хижине не было окон и внутрь проникало очень мало света.
— Доброе утро, — осторожно произнёс Дьюранд, поднимаясь на ноги. Он был почти уверен, что не ослышался, когда скальд задал ему первый вопрос, но в данный момент Дьюранду было не до этого. Мочевой пузырь вот-вот готов был лопнуть, и Дьюранд быстро скользнул за дверь. На востоке ярко светило солнце, и он подумал о Царе Небесном и о том, как прекрасен был мир много эпох назад. У Дьюранда возникло непреодолимое желание пасть на колени и вознести благодарственную молитву, но вместо этого он расстегнул штаны и сделал именно то, ради чего вышел из хижины.
Брэг заржал, судя по всему, мечтая об овсе. Гермунд снял с коня седло и накинул ему на спину одеяло.
Когда Дьюранд вернулся в хижину, то обнаружил, что скальд уже собрался в дорогу и затаптывает последние тлеющие угли в очаге. Оглядевшись, Дьюранд обнаружил свои седельные сумки, которые, видимо, притащил в хижину скальд.
Когда они закончили есть, Гермунд поинтересовался:
— Ну и куда же тебя отвести?
— Чего?
— В общем так. Я не из тех, кто бросает дело незаконченным, и буду чувствовать себя полным дураком, если после того, как я тебя сегодня спас, ты завтра погибнешь.
Дьюранд был искренне удивлён:
— Я не прошу тебя о помощи. У тебя наверняка есть и свои дела.
Скальд взял свои вещи и вразвалочку направился к двери.
— Ах да, — остановился Гермунд. — Ты ведь теперь странствующий рыцарь?
— Мы, кажется, уже решили, что священник из меня никудышный, — крикнул в ответ Дьюранд, сжимая и разжимая кулаки. Десять с лишним лет тренировок, учебных поединков, охоты и драк закалили его. Руки у него были, как у лесоруба.
Кинув взгляд на кулаки Дьюранда, скальд поморщился:
— Молочник из тебя тоже будет никудышный. От тебя любая корова сбежит.
— Одно скажу наверняка — вечно здесь сидеть я не собираюсь.
Гермунд бросил сумки на землю и поглядел на окутанные туманом холмы:
— Это точно. Сюда скорее всего вернётся пастух.
Дьюранд вышел на улицу и покрутил головой, разминая шею.
— Единственное, что мне приходит в голову, — отправиться на турнир, присоединиться к свите кого- нибудь из лордов и показать ему, что я человек стоящий и меня можно оставить при себе.
Скальд закинул седельные сумки Брэгу на спину и с тревогой посмотрел в сторону холмов.
— Если кому-нибудь из лордов понадобится в услужение благородный человек, что ж, быть может, судьба тебе и улыбнётся. Впрочем, твои шансы на успех совсем невелики.
Дьюранд подняв бровь, подошёл к скальду. Он был выше Гермунда на целый фут.
— Конечно, — кивнул Дьюранд, — но среди лордов встречаются весьма практичные люди. Где собираются проводить ближайший турнир?
Скальд поднял лютню и поискал глазами на спине Брэга свободное место. Тщетно.
— Пожалуй, сам понесу, — решил Гермунд. — Нам надо найти тебе тяжеловоза.
Покачав головой, Дьюранд вскочил в седло и протянул руку скальду.
Гермунд потянул носом и скорчил рожу.
— В чем дело? — воспоминания о пережитом ночью были ещё свежи, и Дьюранд не обратил внимания на запах.
— Не знаю, потянуло какой-то гадостью. Предлагаю поехать в Рамсхилл. Там каждый год проводятся очень неплохие турниры. Немного далековато, но не страшно — время ещё есть. Надеюсь, сегодня мы заночуем на постоялом дворе.
— Непременно, — Дьюранд представил уютную комнату, тёплый огонь в камине и улыбнулся.
Вонь Дьюранд почувствовал, как только Брэг двинулся с места.
— Боги! — выдохнул Гермунд у него за ухом.
Всего в дюжине шагов от хижины в кустах распростёрлась здоровенная туша. Когда Дьюранд подъехал поближе, в воздух поднялся гриф, издав недовольный крик. Из кустов торчали белые рога.
— У ног путников лежал марал — взрослый олень-самец.
— Владыка Небесный, — пробормотал Гермунд, — ну и ночка выдалась. Должно быть, непогода выгнала его из леса, а здесь он погиб.
Дьюранд увидел голову оленя, гордую, благородную орлиную шею, напомнившую ему герб Коль. Точно такие же головы были изображены на его щите.
— Что пророчит мне это знаменье? Я сыт ими по горло! Был шторм, погиб олень. О каком ждущем меня
