Сергей Вавилов

Владимир Романович Келер Сергей Вавилов

ПРЕДИСЛОВИЕ

Книга В. Р. Келера — увлекательное изложение жизненного пути замечательного советского физика, президента Академии наук СССР Сергея Ивановича Вавилова.

Вся жизнь Сергея Ивановича была посвящена развитию любимой им науки — физической оптики и ее разнообразных приложений Достоинство предлагаемой книги состоит прежде всего в том, что в ней показана эта неразрывная связь целеустремленной научной работы выдающегося ученого с другими сторонами его деятельности Я уверен, что именно поэтому данная книга выполняет основную задачу, стоящую перед каждым выпуском «Жизни замечательных людей», — живым примером поразить воображение нашей молодежи, показать привлекательность научного творчества, помочь молодым людям выявить свои способности, пробудить в них интерес к науке.

Для решения этих важных задач трудно представить более поучительный, так сказать, более безукоризненный пример, чем выбор биографии академика С И Вавилова Это пример сочетания многолетней сосредоточенной и систематической разработки одного научного направления с чрезвычайно широкими интересами и неутомимой научно-организационной и культурной работой, принесшей огромную пользу родной стране.

Ученый и организатор выдающейся работоспособности, С. И. Вавилов сделал невероятно много для одного человека Все близко знавшие его, имевшие счастье соприкасаться с ним в каждой из областей его творческой деятельности могли только глубоко сожалеть о том, что он не берег себя, безудержно расходуя свои жизненные силы.

Широта научного и вообще творческого кругозора, удивительное разнообразие интересов всегда поражали в Сергее Ивановиче Глубокое знание музыки, тонкое понимание литературы, живописи и театра, горячая любовь к книге и к ее оформлению, активный интерес к истории науки и к глубочайшим философским проблемам, ко всем сторонам жизни и культуры редкостным образом сочетались в этом замечательном ученом с удивительной научной сосредоточенностью.

С. И. Вавилов — человек большой и тонкой культуры Он владел не только распространенными иностранными языками — английским, немецким и французским, но и говорил по-итальянски и по-польски (польскому языку, как он сам рассказывал, он выучился во время продолжительного пребывания в зоне военных действий в Польше во время первой мировой войны).

Еще до своего пребывания на посту президента Академии (1945–1951 гг.) С. И. Вавилов, будучи академиком с 1932 года, проводил в Академии исключительно разностороннюю и плодотворную организационную работу. Он особенно много сделал для коренного улучшения массового издания научной литературы в нашей стране, для реформы Издательства Академии, развития научных журналов и прежде всего своего любимого детища — «Докладов Академии наук СССР», журнала, призванного быстро публиковать известия о новейших открытиях и выдающиеся оригинальные работы во всех областях точных и естественных наук. Этому в лучшем смысле слова «книжному делу», подведению итогов работы научной мысли страны С. И. Вавилов отдал много сил и времени. Мало кто знает, что им был введен для всех академических изданий широко известный теперь книжный знак — кружок с предложенным им же симврлом Академии — изображением здания Петровской кунсткамеры на Университетской набережной в Ленинграде. Сам Сергей Иванович был замечательным историком физики (вспомним переведенную и любовно изданную им в 1927 году «Оптику» Ньютона) и популяризатором науки. Его книга «Глаз и солнце» войдет в сокровищницу научно-популярной литературы.

Разрабатывая с особенной глубиной и разносторонностью проблемы холодного свечения — люминесценции, Сергей Иванович близко интересовался соседними физико-химическими вопросами. Так, например, он показал огромное значение для этих исследований повышения вязкости жидкой среды — воды, в которой растворено люминесцирующее вещество. Для этого вода превращалась им в твердое сахарное стекло — леденец, получающееся быстрым охлаждением горячего густого сиропа. В связи с этим С. И Вавилов интересовался химией органических красителей сложного молекулярного строения и физико-химией их растворов. Ему принадлежат замечательные экспериментальные исследования по броуновскому движению, важные для физико-химии коллоидов. Фотографируя броуновскую частицу с различной выдержкой и определяя площадь пятна, получающегося на фотоснимке, он нашел новый удобный метод проверки законов броуновского движения и его применения для измерения вязкости жидкой среды (микровязкости) даже при ничтожно малых количествах жидкости в виде капельки или мазка на предметном стекле в поле микроскопа.

Вместе с тем С. И. Вавилов — автор выдающихся экспериментальных работ по квантовой природе света и по физиологической оптике.

Увлекательно изобразить замечательную жизнь и научную деятельность крупного советского ученого и человека большой нежной души — трудная задача. Уверенно можно сказать, что автор справился с ней и эта книга будет служить благородной цели, ярко показывая развитие научного творчества, вызывая живой интерес к научной деятельности и давая пример служения науке и народу родной страны.

Академик П. А. Ребиндер

Глава I НА СТАРОЙ ПРЕСНЕ

Иван Вавилов хорошо пел на клиросе, и деревенский батюшка посоветовал отправить его в Москву.

— Из отрока выйдет толк, — сказал священник. — Однако надобно отдать его в учение. Стройный хор есть на Пресне и крестьянскими детьми не гнушается, ибо поет для простого люда: при фабричной церкви. Вышколят там Ивана на певчего, лишь бы только сам старался.

Родители повздыхали, поохали, но решили послушаться совета. На мальчика надели несуразный, перешитый из отцовского армяк. Мать собрала в узелок еду и привязала к суковатой палке две пары новеньких, купленных за несколько копеек лаптей Перед дорогой посидели. Затем будущего певчего проводили до околицы. Мать залилась горючими слезами и стала торопливо благословлять сына. Иван в последний раз взглянул на родную деревню и припал к матери. Потом перекинул через плечо палку с узелком и лаптями и, опустив голову, зашагал за хмурыми мужиками-попутчиками.

Было это в семидесятых годах прошлого столетия, в деревне Иванково под Волоколамском. Мужики там жили достаточно и были предприимчивы. Они торговали льном и частенько хаживали в Москву и более далекие города России.

…Прошло немного дней, и Иван был зачислен учеником в хор при Николо-Ваганьковской церкви на Пресне. Учение давалось легко. Новоявленный москвич быстро постигал тайны церковного многоголосья и хорошо следил за палочкой руководителя. Регент хвалил мальчика и ставил его в пример другим.

Все же певчего из Ивана не получилось. Вскоре умер его отец (в Петербурге, куда ездил по торговым делам. Там же, на Васильевском острове, его и похоронили). Средств к существованию больше не было. Родственники забрали сироту из церкви и определили его «мальчиком» к купцу Сапрынину. Но и на новом месте Иван не удержался долго. Неожиданно в нем проснулись склонности, о которых не догадывался деревенский батюшка. Подросток, которому едва стукнуло 12 лет, оставил «благодетеля»-купца и занял место за прилавком магазина, принадлежавшего крупнейшей фабрике на Пресне.

Пресня тех времен была отдельным московским мирком. Центром же этого мирка, осью, вокруг