ничего особенного у нее не находят. Она побежала в полицию, и так бегала целыми днями по городу. Из сострадания ей то тут, то там давали поесть. А отца ее ценили уже в два-три миллиона. Ну и люди здесь! Весь город был возмущен. Лео Михель горячо принял сторону Катинки в своем «Прожекторе»: «Похотливый старик покупает красивую дамочку из бара и выбрасывает собственную дочь на улицу». Яскульский пошел к Михелю и так избил его, что тот несколько дней не мог шевельнуться. «Вот тебе за похотливого старика, можешь жаловаться!» Скандал на весь город! В конце концов стало известно, что в дело вмешалась сама Карола. Она убедила Яскульского назначить дочери ежемесячное содержание в триста крон. Вот что значит доброе сердце!
XIX
Дамы Ипсиланти в это время находились в Монте-Карло. Баронесса решила, что надо же когда- нибудь познакомиться с Монте-Карло! Она играла очень осторожно и радовалась как дитя тем маленьким суммам, которые выигрывала. «Если бы у меня была моя прежняя энергия, — говорила она, — я могла бы здесь выиграть целое состояние».
Однажды, когда она лежала в шезлонге, ей принесли визитную карточку: «Франциска Маниу-Паррамон». Баронесса вскрикнула от удивления.
— Соня! — позвала она. — Франциска Маниу здесь. Иди сейчас же сюда.
А Франциска уже входила в комнату, сияя здоровьем, расфранченная, только что вышедшая из рук первых парижских художников моды. Баронесса Ипсиланти бросилась ей навстречу, вскинула свои детские ручки Франциске на плечи и расцеловала ее в обе щеки.
— Какая приятная неожиданность! — повторяла она без конца. — Ну, как дела в Анатоле? Расскажите! Это моя дочь Соня, невеста барона Янко Стирбея. Вы ее знаете, конечно? О, как это мило, что вы оказали мне честь вашим посещением!
Соня ошеломленно остановилась на пороге. Мать обнимает Франциску Маниу! Она ее почти не знала: иногда видела на улице и отворачивалась с презрением. А теперь казалось, что они связаны многолетней тесной дружбой!
— Доставьте нам удовольствие, пообедайте сегодня с нами, дорогая! Тогда у нас будет время спокойно поговорить. Видели вы Янко перед отъездом? Счастье, кажется, по-прежнему верно ему. А Борис окончательно обанкротился, пишут мне? Правда ли, что правительство оказывает поддержку «Национальной нефти»?
Франциска с благодарностью приняла приглашение. Она так счастлива побеседовать со своими соотечественницами. Она только что приехала из Парижа и хочет возвратиться домой через Венецию. Франциска говорила только по-французски. Она была очень свежа, казалась совсем юной и даже какой-то облагороженной, выхоленной: что за брови, что за руки! Чудеса, да и только! Баронесса смотрела на нее с удивлением. Правда, она никогда не видела Франциску так близко, но всё-таки она прекрасно помнила, что у нее не было такого красивого правильного носа. Ее бюст уже несколько погрубел и располнел, а теперь у нее была упругая девическая грудь. «Ах ты лиса! — подумала баронесса, внезапно осененная догадкой. — Меня-то ты не проведешь! Ты побывала в каком-нибудь институте красоты в Париже, вот в чем секрет!»
— А как вы узнали, что мы здесь, милочка?
Вчера вечером Франциска случайно встретила в казино молодого Находа, и он сказал ей об этом.
— Наход? Наход?
Да, это молодой человек, немного бледный, — наверно чахоточный, — ему еще нет двадцати; он каждую ночь проигрывает в казино огромные суммы, просто срам! Разве баронесса не помнит эту семью? В Анатоле был торговец шерстью Наход, которого убил какой-то кузнец, — Франциска не может вспомнить его фамилию. На земле Находов оказалась нефть в огромном количестве. Участок был заарендован «Национальной нефтью», а молодой человек, который играет в казино, — это внук старого Находа.
— Ах ну да, конечно! — теперь баронесса вспомнила. Франциска остановилась в Монте-Карло только на несколько дней. Она дала в честь дам Ипсиланти обед у себя в отеле, — ничего подобного баронесса в жизни своей не видывала. Сервировку стола и убранство зала взяла на себя фрейлейн фон Пельниц. За каждым стулом торжественно стоял лакей, похожий на графа чистейшей крови. За всё время, что дамы были вместе, Франциска не сказала Соне и десяти слов; она обращалась к ней с подчеркнутой вежливостью, в которой сквозило даже безотчетное преклонение, но не делала никаких попыток сблизиться с ней. Само собой разумеется, что Франциске пришлось взять с собой маленькие подарки для Янко и поклясться передать их ему лично. Она это охотно сделает.
— Передайте ему, нашему любимому Янко, горячий привет, — попросила баронесса и прибавила, понизив голос: — Мне пишут, что последнее время он играет каждую ночь и проигрывает значительные суммы. Скажите ему, прошу вас, путь он подумает о том, что у него есть невеста! Вы, конечно, найдете удобную форму, чтобы сказать это.
Но Франциска в ответ только рассмеялась.
— Пусть играет, — он может себе это позволить! — ответила она.
Она прислала баронессе чудесный букет живых цветов и уехала.
— Очаровательная женщина! — воскликнула восхищенная баронесса, вдыхая аромат белых роз.
В Италии цвели еще розы в садах, но, когда Франциска приехала на родину, там уже лежал глубокий снег. Не успела она выйти из вагона, как ей бросились на шею Гизела и Антония. Какая радость! Они приехали в своем автомобиле в Комбез встречать ее. Гизела и Антония уже несколько месяцев не работают в магазине, — отец им просто не позволяет. Ах, им нужно ей столько рассказать! Еще две недели назад они играли в теннис и гольф, а затем как-то сразу настала зима. Зимний сезон начался, и на этот раз он обещает быть чудесным: концерты, театры, балы!.. Как хорошо, что Франциска опять здесь!
— К сожалению, мистер Гаук и Мадсен уехали, — сказала Гизела.
Франциска была огорчена:
— Очень жаль!
— А Жак в Америке, — сказала Антония.
Это Франциска знает.
— У Яскульского был страшный скандал из-за дочери, — сообщила Гизела.
Об этом Франциске тоже писали.
— А за последнюю неделю в городе было шесть самоубийств , — прибавила Гизела.
— Шесть самоубийств? Из-за чего же, боже мой?
— Всё этот Борис. Тысячи людей он сделал несчастными.
Многие совершенно разорились, а эти шестеро просто взяли и покончили с собой.
— Ах, это ужасное несчастье!
— А его тетка, — продолжала Гизела, — баронесса Персиус в Будапеште, которая отдала ему всё свое состояние, старуха семидесяти лет, — она отравилась.
— О, какой ужас, какой ужас!
— А папа, слава богу, ничего не потерял, — воскликнула Антония, — он давно уже продал все акции «Национальной нефти»!
— Какое счастье, какое счастье!
Дамы закутались в шубки и сели в автомобиль. Гизела управляла машиной, — она хотела показать свое искусство; фрейлейн фон Пельниц ехала за ними с багажом в экипаже Франциски. Вдоль дороги тянулись мрачные, унылые, засыпанные снегом поля.
— А в Италии — подумайте! — еще цветут розы, — меланхолично сказала Франциска. — Люди поют на улицах. Давайте поедем ко мне, выпьем пуншу, согласны?
Сестры охотно согласились.
— А где же Борис?
— Борис уехал в свое имение, его почти не видно в городе. Он теперь живет отшельником.
— Вот как? — Франциска не слышит, что говорит Антония: ее мысли сейчас в Венеции. Как-то вечером один итальянец поцеловал ее в коридоре отеля. Больше ничего не случилось, но она не может забыть этот поцелуй...
XX
Франциска сдержала слово и лично передала Янко подарки, привезенные ею от баронессы и
