Кармели перевел взгляд на меня.
– Это мистер Делавэр, наш консультант-психоаналитик.
Я ожидал увидеть на лице Кармели хоть какое-нибудь движение, но оно осталось совершенно бесстрастным. К потолку поднялось еще одно облако дыма.
– Здравствуйте, доктор. – Он заставлял себя говорить. Слова давались с трудом. Я видел слишком много родителей, потерявших своих детей, чтобы удивляться. – Вас тоже привлекли к расследованию?
Я кивнул.
– Нам нужен анализ всего, что может иметь отношение к делу, – со значением произнес Майло.
Кармели не реагировал на замечание.
– Мы сожалеем о вашей утрате, сэр.
– Вам удалось что-нибудь выяснить?
– Пока нет, сэр. Я только что получил все материалы и хотел бы вернуться к самому началу, так сказать, к месту подачи.
– Место подачи... – задумчиво повторил Кармели. – Как в бейсболе... Но ваши предшественники уже начали игру. К несчастью, их удалили с поля.
Майло промолчал.
Не докурив, Кармели затушил сигарету в пепельнице и придвинул ближе к дивану длинные ступни в новых черных ботинках, отчего под брюками проступили угловатые колени. Очень худой мужчина, которому совсем недавно пришлось еще значительно потерять в весе.
Он опять потянулся за пачкой. Под глазами его я рассмотрел темные круги. Пальцы так стиснули сигарету, что та едва не сломалась. Кисть левой руки, упиравшейся в диван, сжалась в кулак.
– Видно, удар у них был слабый. Итак... к месту подачи. Что бы вы хотели узнать, мистер Стерджис?
– Прежде всего, сэр, что бы вы хотели сказать мне сами? Какие-нибудь новые соображения, пришедшие к вам уже после бесед с детективами Горобичем и Рамосом.
Гладя Майло в глаза, Кармели осторожно выпрямил согнутую сигарету, закурил и покачал головой.
– Ничего, – мягко произнес он, едва разжав губы. – Никаких.
– тогда я задам вам несколько вопросов. Извините, если некоторые из них вы уже...
Взмахом руки, державшей сигарету, Кармели оборвал его.
– Спрашивайте, спрашивайте, мистер Стерджис.
– Прежде всего, ваша работа, сэр. Ситуация на Ближнем Востоке. Я уверен, что к вам поступают угрозы...
Не меняя положения губ, Кармели рассмеялся.
– Я не Джеймс Бонд, детектив. Моя должность называется «заместитель консула по связям с соотечественниками». Ваши коллеги объяснили вам, что это значит?
– Да, они говорили что-то об организации различных мероприятий. Парад в День независимости.
– Парады, обеды с соотечественниками, посещение синагог. Если кто-то из наших состоятельных покровителей желает пообедать с генеральным консулом, я помогаю им в этом. Когда приезжает премьер- министр для встречи с самыми значительными нашими помощниками, я организую его пребывание здесь. Агент ноль ноль восемь. Лицензия на обслуживание.
Левой рукой он провел по редеющим волосам.
– То есть вы хотите сказать, что вам ни разу не пришлось столкнуться с...
– Я говорю, что в моей деятельности нет никаких скрытых опасностей, мистер Стерджис. Я говорю, что убийство дочери абсолютно не связано ни с моей работой, ни с работой жены, ни с жизнью нашей семьи вообще. Не понимаю, почему полиция не может принять это как факт. – Голос его повысился, но остался таким же мягким. Голова склонилась вправо, в черных глазах поблескивало упрямство. Он жадно затянулся сигаретой. – И опять же, ваши люди уже расспрашивали меня о моих служебных обязанностях.
– Вот как?
Вместо ответа Кармели агрессивно выдохнул дым.
– Для того, – заметил Майло, – чтобы должным образом выполнить свои обязанности, сэр, иногда нам приходится быть назойливыми.
– Неужели?
– К сожалению, это так, сэр. Много раз задавать одни и те же вопросы.
– Спрашивайте о чем хотите, но если вы будете делать упор на моей работе, ответ останется прежним: я – чиновник. Никаких взрывающихся ручек.
– И все же, сэр. Будучи подданным Израиля, вы не можете не иметь врагов...
– Их по меньшей мере двести миллионов. Несмотря на то что сейчас мы встали на дорогу к миру, а? – Кармели впервые улыбнулся.
– Тогда почему вы так уверены в том, что тут не замешана политика? Чем бы вы здесь ни занимались, вы прежде всего – представитель правительства Израиля.
– В основе политических преступлений лежит ненависть, которую испытывают по отношению к нам арабы, – не сразу ответил Кармели, рассматривая носки своих ботинок. – В городе их тысячи, и у многих есть
