Некролог о смерти их матери появился в газетах три года назад. Ильзе Коссак умерла «…после длительной борьбы с болезнью Альцгеймера… закрытая служба, вместо цветов… пожертвования в…».
И по-прежнему ни слова про сестричку Кэролайн.
Я начал просматривать разные сайты и отчеты по периодическим изданиям в поисках сообщений об убийствах, совершенных в течение пяти лет после смерти Джейни Инголлс, но не нашел ничего хотя бы отдаленно похожего. Интересно, потому что садисты на сексуальной почве добровольно не бросают своих развлечений, так что, возможно, убийца Джейни умер или попал в тюрьму. Если это так, удастся ли Майло получить ответы на вопросы, которые его мучают?
Я спустился вниз, в отдел связей с общественностью, и изучил все старые номера журнала «ФБР на страже порядка», которые только смог отыскать, а также целые кипы периодических изданий, посвященных судебным разбирательствам и преступлениям. Джейни была убита с особой жестокостью, а раны, нанесенные ей, весьма необычны — например, снятый скальп, — и я рассчитывал, что мне удастся найти похожий случай.
Не удалось. В журнале ФБР рассказывалось о самых разных вещах, начиная с программы предотвращения особо тяжких преступлений и подробного разбора таких преступлений до статей, специально предназначенных для газет. Единственное сообщение о снятых скальпах отыскалось в отчете, переданном телеграфным агентством из Бразилии: родившийся в Германии доктор, сын нацистского эмигранта, убил нескольких проституток и сохранил их скальпы в качестве трофеев. В тот момент ему было около двадцати, значит, когда убили Джейни Инголлс, он еще лежал в пеленках. Все сначала бывают симпатичными малышами.
Возможно, убийца Джейни продолжал свои чудовищные развлечения, только не оставляя следов в виде тел.
Но даже мне самому эта версия казалась не слишком убедительной. Двадцать лет назад он бросил тело Джейни прямо у дороги и с годами должен был стать более, а не менее дерзким и самоуверенным.
Когда я вернулся домой, на автоответчике не оказалось ни одного сообщения. Тогда я позвонил Майло домой, и мне сонным голосом ответил Рик Силверман. Он работает хирургом в больнице «Скорой помощи». И в какое бы время я ни позвонил, у меня возникает ощущение, что я его разбудил.
— Алекс? Как дела? — спросил он самым обычным тоном — значит, Майло не сказал ему про Робин.
— Отлично, а у тебя?
— Я работаю, мне платят. Я не жалуюсь.
— Ты единственный врач, который не жалуется. Он рассмеялся.
— На самом деле я довольно часто ругаюсь, но когда возникает перебор, становится скучно. Я постоянно себе говорю, что должен радоваться — я получаю зарплату, и мне не приходится напрямую иметь дело с Комиссией по здравоохранению. Возможно, когда-нибудь наступит такой счастливый день, когда Майло будет оплачивать все счета.
— И тогда он отправится в Париж на большой показ моделей знаменитых кутюрье.
Рик снова рассмеялся, а я подумал:
— Значит, ты работаешь? — сказал я.
— Только что вернулся после восемнадцатичасового праздника. Столкновение нескольких машин. Папочка и мамочка сидели впереди, двое детей на заднем сиденье, три года и пять, ни ремней безопасности, ни детских кресел. Папаша и мамаша остались в живых. Она даже будет ходить… ладно, хватит, а то мне придется тебе платить. Большого парня нет дома. Забежал пообедать и куда-то умчался.
— Сказал куда?
— Нет. Мы взяли домой еду из китайского ресторана, и я чуть не заснул над своей тарелкой. Когда проснулся, оказалось, он накрыл меня одеялом и оставил записку, что, возможно, будет некоторое время занят. Мне показалось, он немного взвинчен. Я чего-то не знаю? У вас с ним новое дело?
— Нет, — ответил я. — Все старое.
Я попытался читать, смотреть телевизор, медитировать — ничего не вышло. В голове бродили только самые отвратительные мысли. К десяти часам вечера я лез на стены и думал о том, когда же наконец позвонит Робин.
Концерт в Юджине, наверное, в полном разгаре, и она стоит за кулисами, счастливая и взволнованная. Она всем
— Алло, — произнес я задыхаясь.
— Ты работаешь? — спросил Майло.
— Я ничего не делаю. А что случилось?
— Не могу найти Швинна, но, возможно, мне удалось отыскать его старушку.
— Зовут Мардж? Ранчо «Мекка» в Оук-Вью?
— Так-так, кто-то у нас ужасно трудолюбивая пчелка.
— Скорее трутень. Как ты ее нашел?
— Благодаря тому, что я исключительно гениальный детектив, — ответил Майло. — Мне удалось добыть дело об увольнении Швинна — довольно мерзкое, должен тебе сказать, так что это между нами.
— Его пенсионные чеки поступали на ранчо?
— В течение пятнадцати лет после того, как он ушел в отставку, на адрес в долине Сайми-Вэлли. Потом два года переводы поступали на почтовый ящик в Окснарде и только
— Нет в базе данных ОТС, — сказал я. — Как ты думаешь, он умер?
— Или больше не водит машину.
— Бывший коп, который не водит машину?
— Да уж, — протянул он. — Ты прав.
— За сельской жизнью в Сайми-Вэлли последовало два года, когда корреспонденцию доставляли на адрес почтового ящика, а потом ранчо. Это может означать развод, два одиноких холостяцких года, новый брак.
— Или он овдовел. Его первую жену звали Дороти, и он перестал получать деньги на адрес, по которому они жили вместе, когда Швинн перебрался в Окснард. Через два года появилась Мардж. — Майло помолчал. — Дороти… мне кажется, он упоминал ее имя. Но сейчас трудно сказать, что я помню, а что лишь мои домыслы. В любом случае больше мне ничего не удалось узнать.
Я рассказал о том, что делал в библиотеке и что узнал про Коссаков.
— Богатенькие детки остаются богатенькими, — заметил Майло. — Кто бы удивлялся. Я также поискал Мелинду Уотерс. Ее нет ни в каких базах данных, ни ее, ни матери, Эйлин. Но она могла выйти замуж, или ее мать снова вышла замуж, и обе поменяли фамилии. Жаль, что я не знаю фамилии отца Мелинды, который служил в военно-морском флоте. Впрочем, он уплыл в Турцию, так что нам его не найти. Однако мне удалось выяснить, что Боуи Инголлс умер. Девятнадцать лет назад.
— Через год после Джейни, — сказал я. — А что произошло?
— Автомобильная катастрофа в горах. Инголлс врезался в дерево и вылетел через ветровое стекло. Уровень алкоголя в крови превышал норму в четыре раза, в машине нашли около дюжины пустых банок из- под пива.
— Где в горах?
— Бель-Эйр. Неподалеку от пруда. А что?
— Недалеко от дома, где была вечеринка.
— Может, ударился в воспоминания, — сказал Майло. — Однако факты утверждают, что он был пьян. Кроме того, вечеринка у Коссаков — всего лишь предположение. Meлинда и Джейни могли пойти совсем в
