— Эй, — послышался скрипучий голос у меня за спиной. Я обернулся.
— Что вы хотите? — спросил Коури.
Он был настороже, но говорил равнодушно. Одна рука все еще сжимала калькулятор. Другую он протянул в мою сторону, словно хотел что-то получить от меня.
— Меня интересует индивидуальная работа.
— О какой машине идет речь?
— «Севилья». Семьдесят девятого года. Вы мистер Коури? Он оглядел меня более внимательно.
— Кто меня рекомендовал?
— Я прочитал ваше имя в журнале, — ответил я. — Насколько мне известно, вы работаете с автомобилями, которые одерживают победы на соревнованиях.
— Да, такое случается, — кивнул он. — Значит, «севилья» семьдесят девятого года? Коробка. Их делали на основе ходовой части «шевроле-нова».
— Я знаю.
— Какие работы вам нужны?
— Пока точно не знаю. Он ухмыльнулся:
— Вот только не представляю, в каких соревнованиях вы могли бы участвовать — разве что связанных со СПИДом.
— Со СПИДом?
— Ну, они устраивают шоу, чтобы собрать деньги для борьбы со СПИДом. Ко мне приезжал один такой типчик, хотел, чтобы я подновил его «БМВ-45».
— Вы взялись за работу? — поинтересовался я. Коури отмахнулся от моего вопроса.
— «Севилья» семьдесят девятого года, — повторил он, словно ставил диагноз. — Ну, коробку придется оставить, если не хотите радикальных изменений. И естественно, двигатель. Он никуда не годится.
— Меня он вполне устраивает. Я езжу пятнадцать лет — и никаких проблем.
— Ржавчина на капоте?
— Нет. Я забочусь о своей машине.
— Хорошо, — сказал Коури.
— Она здесь, вы можете на нее взглянуть.
Коури посмотрел на калькулятор и нажал на пару кнопок.
— Где машина?
— Осталась на въезде.
— На въезде?
Он усмехнулся и встал.
Оказалось, его рост никак не меньше шести футов и трех дюймов. Массивная верхняя часть тела, мясистые плечи и раздувшийся живот не вязались с узкими бедрами и длинными тонкими ногами. Черные обтягивающие брюки лишь сильнее подчеркивали не слишком благоприятное впечатление. Черные сапоги из крокодиловой кожи с серебряной пряжкой довершали картину. Позвякивая цепочкой, Коури обошел письменный стол и решительно зашагал к моей машине.
Взглянув на нее, Коури рассмеялся:
— Вот что я скажу: мы разберем ее на детали, и я отдам вам четыреста долларов. Отличная сделка.
Я рассмеялся в ответ:
— «Севилья» отлично служит мне вот уже пятнадцать лет.
— Тогда оставьте ее в покое — что с этим можно сделать?
— Например, открытый верх.
— Отличная идея, — презрительно буркнул он. — И как вы это себе представляете? Отпилить верхнюю часть кузова?
— Такую штуку можно сделать с «роллсом-силвер-клаудом», — ответил я. — Только у его ходовой части хватит прочности. Я собирался убрать крышу, укрепить каркас, установить автоматически опускающийся мягкий верх с мохеровой подкладкой, хромировать и покрасить в родной цвет. Вы можете потом сделать лакировку.
— Это противозаконно, — ответил Коури. — Послушайте, если хотите машину с опускающимся верхом, лучше всего купить небольшую «мазду».
— Я хочу, чтобы моя машина имела опускающийся верх. Он повернулся ко мне спиной.
— Для вас это слишком сложная работа?
Он остановился. Прикусил нижнюю губу зубами. Глаза превратились в щелки. Двое парней, возившихся на площадке, посмотрели в нашу сторону. Коури покачал головой, продолжая покусывать губу.
— Да, — отозвался он. — Слишком сложно.
Он оставил меня на тротуаре, а сам решительно зашагал обратно. Однако потом остановился и, когда я уезжал, посмотрел мне вслед.
ГЛАВА 30
Майло уставился на чашку с кофе, представляя, что темная жидкость земляного цвета — это болото, в котором он постепенно тонет.
Если бы речь шла об обычном расследовании, он бы позаботился о страховке. Несмотря на то что Майло ненавидел встречи, личные выпады и прочую чепуху, дела, в которых имелось несколько подозреваемых, требовали особого подхода.
А у него была целая армия подозреваемых в убийстве Джейни. Шесть, вместе с мертвым Люком. Не следовало забывать и о тех, кто появился потом: Уолт Обей, Микроб Бацилла и Алмазный Джим.
И цемент, который их склеил: Брусард.
А теперь еще появилась новая фигура — теория Алекса о неизвестном полицейском.
Майло довольно долго размышлял, пытаясь сообразить, кто это может быть, но дальше абстракций ему продвинуться не удалось. Какой-то болван выполняет посмертное желание Пирса Швинна, играет в игры и дергает за веревочки. Человек, у которого хватило наглости украсть машину Рика и вернуть ее в идеальном состоянии, да еще и с подарочком.
Вэнс Коури — специалист по автомобилям… разве не совпадение? Или он все усложняет без всякой на то нужды? Коури не стал бы присылать ему синий альбом.
Что ж, возможно, кто-то направляет его внимание к Коури. Или он опять все усложняет?
Гнев, кипевший у него внутри с того самого момента, как Алекс передал ему альбом с фотографиями, начал переполнять Майло.
Коури. Ублюдок, законченный садист и насильник, стремящийся управлять всеми. Быть может, он возглавлял банду? Если он и его богатые приятели окажутся загнанными в угол, они могут утроить западню для своего врага, перерезать ему горло и сжечь тело.
Чтобы бороться с одной армией, необходима другая, а у него есть лишь Алекс.
Майло беззвучно рассмеялся. Возможно, он все-таки издал какие-то звуки, поскольку старая леди, сидевшая в соседней кабинке, удивленно подняла голову и с тревогой посмотрела на Майло, словно он совершал нечто очень странное.
Майло улыбнулся ей, и она спряталась за газетой.
Он вернулся в «Дю Парс», чтобы разобраться в том, что ему удалось узнать. Он продолжал размышлять о Вэнсе Коури, который сначала изнасиловал Джейни, а потом — весьма возможно — предложил своим дружкам с ней развлечься, что и привело к жестокому убийству.
При обычных обстоятельствах он поставил бы подозреваемого в тяжелое положение. Но… в голову
