изображением людей в розыске, бюллетенями и инструкциями по соблюдению безопасности. Клейкая лента не нашла общего языка с оргалитом, поэтому часть бумаг отклеилась и свертывалась в трубочку.
— Доктор Делавэр? Я Джордж Карденас.
— Доброе утро, шериф.
Брат симпатичной сестренки сердечно пожал мне руку и широко улыбнулся. Его кожа была такой же чистой, как и у сестры, а глаза — такие же золотисто-карие, но лицо круглое и мягкое, ни следа той ястребиной настороженности. Детское лицо, и лысине не удалось его состарить.
— Кофе?
— Черный, спасибо.
Карденас налил нам обоим кофе в пластиковые чашки, сдобрил свой сливками и кивком предложил мне сесть.
— Вы приехали немного раньше, чем собирались.
— Моя первая встреча сорвалась.
— Никак детектив Браген передумал?
— Вы его знаете?
— Впервые разговаривал с ним сегодня утром. Просто предвидел, что он может передумать.
— Почему?
— Он раздражался, когда разговор заходил о том деле. Назвал его «висяком» с начала до конца и, похоже, не хотел об этом вспоминать.
Рядом с компьютером лежала стопка бумаги. Карденас взял первый лист и протянул его мне.
Это было краткое ревю дела Брайт — Тран шерифом Уэнделлом Сэлми.
Из него я узнал кое-что, чего не было в отчете Заппера. Салон Леоноры Брайт назывался «Стильная дама». Когда она умерла, ей было тридцать три года. Вики Тран недавно приехала из Анахайма, ей было всего девятнадцать. В салоне ничего не тронуто, только два трупа и море крови. С обеих женщин даже не сняли золотые побрякушки, а в кассе осталась в целости и сохранности дневная выручка. Так что вариант ограбления исключался.
Орфография Сэлми была получше, чем у мальчишки, но не намного.
— Это все, что есть, — сказал Джордж Карденас и смахнул воображаемую пыль с брюк. — Когда я заступил на службу, все файлы шерифа Сэлми были в коробках и хранились на складе в Лос-Аламосе. Я начал их просматривать, пытался почувствовать город. В основном он занимался мелочевкой — кража яблок с дерева, потерявшаяся собака, иногда семейный скандал. Он предпочитал дипломатию строгим мерам.
— Миндальничал с местными жителями?
Карденас показал большим пальцем на камеру:
— Местные жители рассказали мне, что эта штука использовалась только если какому-нибудь заезжему бедолаге нужно было проспаться после пьянки. Жена шерифа умерла одиннадцать лет назад, через год в автокатастрофе на шоссе сто один недалеко от Бьюлтона погиб его сын. Это его здорово скрутило.
— Десять лет — как раз перед убийствами, — заметил я. — Вы полагаете, что он был не в лучшей форме?
Карденас откинулся в кресле и скрестил ноги.
— Я не хочу плохо говорить о покойных, к тому же все утверждают, что шериф был замечательным человеком. Но после того как перенесли шоссе, «Оджос негрос» превратился в картинку маслом. Мне это безразлично, но не все так думают.
— Вы любите покой?
— Иногда, когда начинаю дергаться, я звоню своей сестре и прошу ненадолго приехать. Мы близнецы, она работает медсестрой в больнице в Санта-Барбаре, у нее длинный отпуск. Но по большей части я работаю, так что покой идет на пользу.
— Работаете над делами?
Он взглянул на компьютер:
— Наверное, это прозвучит глупо, но я пишу. Вернее, пытаюсь.
— Художественное произведение?
Он отвернулся и заговорил, обращаясь к плакату о пожарной безопасности:
— Начал с коротких рассказов, затем прочитал в специальном журнале для писателей, что они сейчас не в ходу, поэтому начал писать роман. Вернее, даже не начал, сначала пытаюсь определить то, что они называют своей позицией.
— Полицейский роман?
— Зависит от того, как сложится содержание в моей голове, — сказал он. — Знаете, у меня ведь две степени в университете в Нью-Мексико, по английскому и криминалистике. Я все никак не мог определиться, что мне нравится больше, потому решил набраться опыта работы в полиции: может быть, тогда мне будет о чем писать. Пару лет проработал в полиции штата, затем появилась эта оказия в «Оджос негрос». Здесь пять лет не было шерифа, они даже получили грант на два года, чтобы ему платить. Моя сестра и ее дети живут поблизости, она развелась, а ее бывший исчез из ее жизни. Вот я и подумал: может быть, я смогу оказать положительное влияние? — Он пожал плечами. — Мне это предложение показалось интересным.
— Я разговаривал с парой детективов в полицейском управлении в Санта-Фе, Стивом Катцем и Дарреллом Ту Мунсом.
— Знаю их, но работать вместе не приходилось. Я в основном работал в Альбукерке, бандитов ловил. Там мне довелось довольно близко познакомиться с двумя делами об убийстве, посмотреть, как работают профессионалы, и выяснить, что это не по мне. К сожалению, я вряд ли чем смогу помочь в вашем деле. Этот листок — все, что мне удалось найти.
— Есть ли в городке кто-нибудь, кто жил здесь девять лет назад?
— Так почти каждый, кто сейчас живет здесь, жил в «Оджос негрос» девять лет назад. Большая часть граждан — пожилые люди, которые либо не хотят, либо не могут себе позволить уехать. Продуктовый магазин варит свежий суп, когда есть спрос, и самый замечательный день — когда доставляют чеки социального страхования.
— С кого вы мне посоветуете начать?
Он выпрямил ноги.
— Лейтенант Стержис действительно считает, что это может иметь отношение к делу в Лос- Анджелесе?
— Трудно сказать. Главная общая черта — угнанный черный лимузин.
— Да, он мне говорил, «мерседес» и «бентли». Исходные данные на «линкольн» находятся в ведении Санта-Барбары, потому что лимузин доставили туда. Я проверял, все давно в архивах. Обнаружил только доклад о том, что машина найдена. К тому времени как выяснилась связь с этим работающим под Клинта Иствуда мерзавцем, ее уже вычистили и передали напрокат другому клиенту, который успел накрутить на ней несколько сотен миль. Никакого повода ее осматривать, так что пришлось этим удовольствоваться. Что касается людей, которые могут помнить эти события, я тут поспрашивал и обнаружил, что все, кто еще в здравом уме, хорошо помнят это дело. Это же было первое убийство за сорок лет. Но никто не мог сообщить никаких подробностей насчет мерзавца, кроме того, что это был высокий белый мужчина в длинном пальто и ковбойской шляпе. И я не смог найти никого, кто бы видел его собственными глазами.
— Таинственный незнакомец.
— У нас не слишком много приезжих, и я сомневаюсь, что девять лет назад ситуация была другой, потому что к тому времени шоссе уже перенесли. Ничто не привязывает этого незнакомца к преступлению, кроме того, что он болтался без дела и никто его не знал.
— Пальто и шляпа могли использоваться для маскировки, — предположил я.
— Наверное.
— Нет никаких шансов, что это мог быть кто-то из местных?
— Никаких, доктор. Это ведь очень маленький город.
Он отпил глоток кофе.
— Неприятно это говорить, но все дело представляется мне довольно замороженным. Может быть, я
