Лиззи набрала номер мобильного телефона дочери.
– Привет, дорогая, можешь приезжать. Я дома.
– Вообще-то я уже еду, – ответила Дебра. – Буду минут через пять.
– Отлично, я пока приготовлю чай.
Лиззи торопливо поправила диванные подушки, ей хотелось, чтобы дом по-прежнему выглядел уютным и опрятным, как тот, в котором выросла Дебра. Затем тронула губы помадой и уже была готова заняться чаем и песочным печеньем (любимым печеньем Дебры), когда на подъездной дорожке остановилась малолитражка ее дочери. Машина броского темно-красного цвета была предметом гордости и радости Дебры, и каждый раз, глядя на машину, Лиззи испытывала чувство удовлетворения от того, что они с Майлсом внесли свой вклад в ее приобретение. Лиззи пришлось отдать на машину деньги, которые она собрала на ремонт крыши в кухне, но кухня могла и подождать. Счастье Дебры гораздо важнее, чем небольшая протечка.
Дебра открыла дверь своим ключом и сразу прошла на кухню.
– Ой, мне нельзя печенье, – вместо приветствия заявила Дебра. Она уселась за стол, положила в чашку с чаем два кусочка сахара, добавила туда много молока и все же взяла печенье.
– Как дела, дорогая? – небрежно поинтересовалась Лиззи. Ей не хотелось выглядеть чересчур заботливой мамой, Дебре это не нравилось.
– Все в порядке, – ответила Дебра с набитым ртом. – Но что же мне делать с Сандрой? Она ведь будет подружкой невесты на свадьбе. Другая на ее месте радовалась бы, что ей купили платье. Дурочка, мне ведь пришлось еще поискать это платье, у нее размер, как у слонихи.
– Не все же такие худенькие, как ты. – Лиззи в душе даже пожалела Сандру, славную девушку, которая, к сожалению, не была похожа на своего брата ни внешне, ни телосложением.
– Ну в этом я не виновата, – ответила Дебра с пренебрежением человека, всегда довольного своим отражением в зеркале. Дожевав первое печенье, она потянулась за вторым. – Я просто не хочу, чтобы она из-за этого испортила мне свадьбу. Осталось всего несколько месяцев… а вдруг она что-то выкинет прямо перед свадьбой? Это в духе Сандры, от нее сплошные неприятности.
Дебра разошлась настолько, что у нее раскраснелось лицо, и тогда Лиззи сделала то, что делала всегда, когда ее ребенок был чем-то расстроен: она обняла дочь и стала успокаивать ее:
– Все будет хорошо, дорогая. Барри поговорит с Сандрой. Он объяснит ей, что это для тебя особый день и поэтому ты вправе сама выбирать платья и для себя, и для подружек невесты.
В памяти Лиззи всплыли воспоминания о собственной, торопливо организованной свадьбе. На невесте было платье на размер больше, чтобы скрыть уже заметный живот, а родители невесты и жениха смущенно улыбались. Да, тогда были другие времена. Ни у кого не было больших денег, чтобы устраивать свадьбы с огромным тортом, с тремя подружками невесты и приглашать ансамбль «Абба», хотя таких денег не было и сегодня. Дебра настроилась, что свадьба состоится в середине июля, и ни Лиззи, ни ее бывший муж не осмелились ей возражать.
И тут в голову Лиззи пришла хорошая идея.
– А помнишь те красивые платья для подружек невесты в магазине для новобрачных на Патрик-стрит? Мы можем поехать туда и еще раз как следует посмотреть их, – предложила она.
– Боюсь, мы не сможем позволить себе купить те платья, которые мне понравились. – Дебра подумала о том, что расходы не должны выходить за пределы суммы, предназначенной для свадьбы. Чем-то приходилось жертвовать, и она считала, что не будет ничего страшного, если заказать платья для подружек невесты у портнихи. Да кто будет смотреть на них? Героиней дня будет она. Вот ее дорогое свадебное платье стоит потраченных на него денег, а тратить слишком много на наряды подружек невесты – это просто расточительство. – Портниха прекрасно бы справилась, но вся проблема в Сандре.
– Ну, возможно, мы сможем купить в магазине для новобрачных платье Сандре. Все равно у трех подружек невесты платья должны быть разного цвета…
– Даже не знаю. – Дебра снова с возмущением вспомнила об упрямстве будущей золовки. – Честно говоря, терпеть не могу свадьбы, от них сплошная головная боль. Я даже подумываю о том, чтобы предложить Барри все отменить.
Лиззи вздохнула. Когда Дебра волновалась, то уже не хотела никого слушать. В отличие от своей матери, которая всегда прислушивалась к чужому мнению. Они были похожи внешне – большие глаза и круглые, открытые лица, – но очень отличались по характеру. До недавнего времени Лиззи хотела, чтобы ее дочь не была столь бескомпромиссной, но в последнее время она изменила свое мнение. Если будешь мягким и покладистым, то ничего не добьешься в жизни.
В среду на прием к врачу собралось много пациентов. Первыми в очереди из девяти человек стояли миссис Дональдсон, крупная женщина с красным лицом, и ее дочь, Анита, застенчивая беременная женщина лет тридцати, которая вполне нормально переносила бы свою беременность, если бы не ее беспокойная мамаша. Миссис Дональдсон, родившая пятерых детей и обладавшая начальственным характером, настояла, чтобы ее дочь постоянно посещала доктора Морган, так как, по ее мнению, доктора- мужчины ничего не понимали в женских делах. Себя же она считала чуть ли не экспертом в области гинекологии.
Когда миссис Дональдсон вместе с дочерью впервые пришла на прием к врачу, она сказала Лиззи, что сама в молодости не отличалась крепким здоровьем, во что верилось с трудом.
– В нашей семье все были худенькими, поэтому все мои беременности проходили болезненно, – со вздохом рассказывала миссис Дональдсон, сложив крупные, сильные руки на большом животе, обтянутом шелковой блузкой. – Доктор Морган сказала, что Аните не стоит беспокоиться, у нее все нормально. Но я-то знаю, что бедняжке Аните надо как можно чаще посещать врача.
Слушая все эти разговоры, Анита застенчиво улыбалась и каждый раз покорно следовала за матерью в кабинет врача, хотя в этом визите и не было необходимости.
Клэр Морган, обычно относившаяся к своим пациентам с большим вниманием, признавалась, что уже не может видеть миссис Дональдсон.
– У Аниты все в полном порядке, а каждый раз, когда я пытаюсь убедить в этом ее упрямую мать, это
