о вашем здоровье», – четко произнесла она девиз компании. – Но когда заболевает ребенок сотрудника, «Лоример» на это плевать. Забавно, правда? Этика запрятана так глубоко, что днем с огнем не найдешь, зато корпоративная жестокость по отношению к людям пробирает до костей. Дело в том, Хилари, что если компании наплевать на моего ребенка, то мне – нет. Если я больше не буду работать здесь, то никто не вспомнит меня, потому что все мы заменяемы. Но, – она взглянула на Хилари, которая смотрела на нее не мигая, – я незаменима как мать. И когда я, наконец, доживу до того дня, когда смогу распрощаться с этим монстром, возможность сделать что-то для Сары и Кэрри будет упущена, потому что я была прикована к рабочему месту и не могла дать своим дочерям то, что дать была обязана. Я прошу лишь о том, чтобы ты поняла это. Я хороший сотрудник, потому что стремлюсь сделать что-то не только для себя, но и для других.
– Сейчас не время и не место для подобных разговоров, – процедила Хилари, и ни один мускул не дрогнул на ее лице. – Надеюсь увидеть тебя в моем кабинете в половине третьего.
– Такой долгий ленч? – усмехнулась Мел, не в состоянии удержаться от язвительного замечания.
– Мы планируем, сокращение штатов, – резко прервала ее Хилари.
– Тогда я догадываюсь, кто будет первым в списке, – сказала Мел и прошла в здание.
В вестибюле было прохладно, она прислонилась к стене и постояла так пару секунд. Ее сердце стучало часто-часто, а дыхание никак не могло прийти в норму. Ужасно, ужасно… Что она сделала? Но какое же огромное удовлетворение она получила, высказав Хилари и мистеру Финансы все, что у нее накопилось! Но она не сомневалась, ей придется заплатить за это.
Во время часового перерыва на ленч Мел не сделала ничего из того, что обязана была сделать. Она проигнорировала накопившуюся почту на своем компьютере, оставила без ответа пачку телефонных сообщений и вышла прогуляться. Она купила журнал и уселась за столик маленького уютного кафетерия с сандвичем и куском умопомрачительно калорийного чизкейка на тарелке. Это было именно то, что нужно для поднятия настроения. Потом не спеша, прошлась по магазинам. Голова Мел разрывалась от разных мыслей, когда она проходила через отдел детской одежды, машинально перебирая разные вещички, красивое белье и разноцветные комплекты для спальни.
«Сокращение». До нее дошел слух, что планируют сократить нескольких сотрудников, но до сегодняшнего дня ей не приходило в голову, что это может касаться ее. Сокращение для тех, чья карьера застопорилась или для тех, кто хотел поменять работу, или для женщин, родители которых работали и не могли подстраховать их в нужный момент.
Но никак не для нее. И все же это случилось.
Да, ее карьера застопорилась, это очевидно. Мел понимала, что решение стать матерью не могло не повлиять на ее продвижение по службе.
Но тогда она смотрела на карьеру по-другому.
Рождение детей изменило ее приоритеты, но это не значит, что она стала меньше работать. На самом деле теперь она работала усерднее, чем когда-либо. Заботилась о Саре и Кэрри и честно выполняла свою работу в компании. Но у нее не было времени на всю ту суету, которая сопровождает карьеру.
Интриги, трагедия из-за отрицательных отзывов в прессе, надутые губы, если она чуть-чуть опоздала, даже если она потом вдвойне отработает это время, – все это надоело ей до смерти. Она сама не знала, как пришла к выводу, что в жизни есть вещи куда более важные. Видимо, материнство научило ее этому. Она была уверена, что правильно расставила приоритеты. Жаль, что Хилари и «Лоример» не понимают этого.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила хорошенькая молодая женщина – визажист отдела косметики.
– Не могли бы вы что-нибудь сделать с моими лицом? Ну… чтобы я изменилась до неузнаваемости? – спросила Мел, заходя за блестящий бело-золотой прилавок, на котором были разложены всевозможные принадлежности для макияжа: дорогие кремы, тюбики, баночки, палитра разных теней, пудра, губная помада – короче, все, от чего сердце любой женщины начинает биться сильнее. – Я не меняла мой увлажняющий крем бог знает сколько лет, и думаю, пришло время подобрать что-то новенькое. Крем, тон, скраб – все, что вы сочтете нужным… И макияж, если вы сможете сделать это за полчаса. И чтобы я выглядела уверенной в себе, успешной, короче, не так, как сейчас, – продолжала она с беспокойной улыбкой. Сегодня Мел меньше всего следовало бы думать о макияже.
Девушка похлопала по спинке высокого стульчика рядом с собой.
– Нет проблем. Собираетесь куда-нибудь вечером?
Мел крутанулась на вращающемся сиденье и откинула голову на специальную подставку.
– Я собираюсь уйти с работы, – отвечала она.
– Правда? И сколько же вы там проработали?
Мел понимала, что девушка спросила просто из вежливости. Опытный взгляд профессионала уже прикидывал, что можно сделать для Мел при помощи кисточек, баночек и прочих атрибутов.
– Четырнадцать лет, – вздохнула Мел. – Пора придумать что-то другое.
– Абсолютно верно, я всегда говорю так, – улыбнулась девушка, – только вперед и вверх.
Одежда не может кардинально изменить человека, но макияж, безусловно, способен преобразить женщину. Мел, можно сказать, влетела в офис на крыльях, с полной сумкой дорогой косметики и сияющим, обновленным лицом. Кто знает, когда она снова сможет позволить себе такое, скорее всего опять придется покупать дешевые кремы в супермаркетах. Но могла же она сделать себе подарок в связи с сокращением!
Хилари настороженно приподняла брови, когда Мел вошла в ее офис точно в 14.30. Свежая и спокойная.
– Чизкейк и небольшая прогулка по бутикам, – спокойно пояснила Мел, усаживаясь на один из кожаных стульев с высокой прямой спинкой, не дожидаясь приглашения. – Ничего особенного. Итак, сокращение. Это правда? После сегодняшнего, как я понимаю, я в твоем списке?
– Нет, я выставила твою кандидатуру раньше, – сухо отрезала Хилари.
