— П. Дж. Бенсон.
— Тогда почему портье назвал вас миссис Пейтон?
— Я зарегистрировалась под вымышленным именем. Я часто это делаю. Так удобнее. Я не люблю, когда люди знают, что я писательница.
— Понимаю. — Холли приготовилась вытащить свой козырь. — И я думаю, вы также сделали пластическую операцию. Чтобы стать не похожей на фотографии на оборотах обложек ваших книг?
Женщина с беспокойством посмотрела через плечо.
— Я буду вам признательна, если вы понизите голос, — тихо проговорила она.
— А я буду вам признательна, если вы скажете мне правду, — резко отпарировала Холли.
На какое-то мгновение женщина растерялась. Потом вдруг лицо ее осветилось улыбкой.
— Знаете, Холли, — произнесла незнакомка. — Теперь я могу понять, как вы переносите все эти приключения Детективного клуба. Вы можете постоять за себя, не так ли?
Впервые у Холли появились проблески симпатии к женщине.
— Извините. Я не хотела быть грубой, — сказала она.
Женщина махнула рукой.
— Вы правы, что не доверяете мне. Вы же меня не знаете. Мы ведь с вами, как говорится, гусей не пасли…
Холли улыбнулась.
— Вы должны быть уверены, что я та, за кого себя выдаю.
— Я рада, что вы понимаете, — сказала Холли.
— Я понимаю, — продолжала женщина. — Я знаю, вся эта история покажется странной, но, как и многое на свете, она имеет очень простое объяснение. Видите ли, хотя я всегда хотела быть преуспевающей писательницей, я никогда не мечтала о славе. Чтобы меня узнавали на улице. Показывали на меня пальцем. Просили бы автограф. И тому подобное. Я ведь очень закрытый человек. Я люблю быть наедине с собой. Вы понимаете?
— Не совсем, — ответила Холли, а сама подумала: «Быть знаменитым писателем — это же так здорово! Или, еще лучше, знаменитым журналистом».
— Не все понимают, — вздохнула женщина. — Особенно издатели. Во всяком случае, когда вышла моя первая книжка, я сказала своему агенту, что не хочу никакой шумихи. Никаких фотографий. Никаких появлений на публике. Ничего. Сначала все было хорошо. Но когда книга стала бестселлером, люди заинтересовались моей персоной. У них появились различные теории по поводу моей замкнутости. Появились даже слухи, что в действительности я — мужчина. Это переросло в настоящую тайну. Поэтому, чтобы положить конец всем вопросам, я дала им фотографию для оборота обложки.
— Но она совсем на вас не похожа, — возмутилась Холли.
— Так это не я. Это фотография сестры моей матери, тети Хильды. Вот с тех пор я везде с ней.
— Но она не была на вашей первой книге?
— Нет.
Холли отодвинула свой стул от стола и встала.
— Думаю, я наслушалась, — сказала она.
Женщина была ошеломлена:
— А в чем дело?
— Складная история, — заметила Холли. — Очень складная история. Но в ней есть одно слабое место.
Женщина нахмурилась:
— Я не понимаю. Какое слабое место?
— У меня есть экземпляр вашей первой книги. Той, что, по вашим словам, была без фотографии. А я могу сказать вам, что на ней на обороте такая же фотография, как и на других книгах. Значит, вы только что сказали мне неправду.
Наступила тишина. Женщина посмотрела на Холли. Когда она наконец заговорила, в ее глазах появился веселый огонек:
— Знаете, Холли, у вас действительно есть задатки очень хорошего детектива. Вам только надо научиться хорошенько думать прежде, чем говорить. У вас, очевидно, более позднее издание моей первой книги. Когда ее переиздавали, издатели добавили фотографию на оборот обложки.
Холли снова поглубже уселась на стуле.
— Первые издания сейчас очень трудно встретить, — продолжала женщина. — Но я думаю, я смогу достать одну книгу. Я дам ее вам как-нибудь, если вам интересно.
Холли почувствовала, что сильно покраснела. Как она могла так оконфузиться? Все ведь так просто… А еще считала себя такой умной!
— Я — я не знаю, что сказать, — промямлила девочка.
— Пожалуйста, не извиняйтесь. Ничего нет плохого в богатом воображении. Только в жизни всегда лучше не усложнять. Не создавайте тайн там, где их нет.
Холли открыла было рот, но женщина продолжала:
— И если вы хотите знать, почему я выждала, пока вы будете уходить из гостиницы, прежде чем обратиться к вам, то у меня не было выбора. Еще одна девушка сидела в ожидании, примерно такого же возраста. Вы, наверное, заметили ее. Только когда она с кем-то ушла, я была уверена, что мне нужны вы.
Холли хмуро разглядывала стол:
— Извините, мисс Бенсон. Все так просто. Почему я этого не увидела?
Женщина потянулась и взяла ее за руку.
— Вы ищете более захватывающего объяснения, вот и все, — сказала она дружелюбно. — Между прочим, друзья называют меня просто Бенсон. А не мисс Бенсон. Вначале это звучит странно, я знаю. Но вы скоро привыкнете.
— Хорошо, Бенсон, — улыбнулась Холли.
— Так-то лучше, — ответила женщина. — А теперь, может быть, мы выпьем кофе, как я раньше предлагала.
К тому времени, когда подали кофе, девочка и писательница болтали как старые подруги. Бенсон рассказала Холли о том, как она придумала проницательную виолончелистку Пенелопу Шепард. И о попутчике в поезде, ставшем прототипом Гревилла Макуинни, раздражительного и чрезвычайно эксцентричного частного сыщика. Холли была очарована.
Постепенно Бенсон перевела разговор на Холли.
— Так что это за Детективный клуб, — спросила писательница, когда девочка закончила рассказ о своих родителях и Джейми. — Звучит солидно.
— О да! — кивнула Холли. — Это самое лучшее, что я сделала. Я организовала его, как только приехала сюда из Лондона. Я очень скучала по своим друзьям в Лондоне, Миранде и Питере. У нас было множество приключений. Поэтому я подумала, что, организуя Детективный клуб, можно будет найти новых друзей.
— И получилось? — спросила Бенсон.
— Еще как. Трейси и Белинда — две самые лучшие подруги на свете!
— И вы любите детективы?
— Тайны — и точка. Особенно тайны из настоящей жизни.
— Да, — засмеялась Бенсон. — Вы описали мне в письме пару своих приключений. Кажется, вы притягиваете их, разве нет?
— С тех пор были и другие, — сказала Холли. — Если вам интересно.
— Я бы очень хотела послушать о них, — Бенсон посмотрела на часы и встала. — Но, боюсь, это придется сделать в другой раз. Через несколько минут у меня встреча. Это интервью.
Холли нахмурилась.
— Но я думала… — начала она, но писательница перебила ее.
— Я знаю, — согласилась она. — Вы думали, что я не даю интервью. Я и не даю — по крайней мере,
