конечно, никто из них не подозревал о том, что она планирует отправиться в Италию сразу после того, как унаследует состояние бабушки. Бэннинг тяжело вздохнул. Будущее Дженетт внушало ему серьезную тревогу. Но сейчас ему и без того было о чем беспокоиться.
Сегодня в парламенте обойдутся без него, решил Бэннинг. Вместо того чтобы отправиться на очередное заседание, он прямиком поедет на Брутон-стрит, где живет Эвис. Кучер, которого он предупредил заранее, остановил карету, не доезжая до ее дома.
Обогнав какую-то парочку, которой вздумалось в такую рань отправиться на прогулку, он поднялся на крыльцо дома, взялся за дверной молоток, задумчиво подержал его в руке, потом, словно очнувшись, стукнул им по медной пластинке на двери.
Через минуту на пороге появился пожилой дворецкий – при виде раннего гостя лицо его приобрело суровое выражение.
– Лорд Селби?
– Мне нужно видеть мисс Коупли, – заявил Бэннинг, вручив дворецкому визитку.
– Прошу вас, милорд. Подождите внизу. Я узнаю, дома ли она.
Бэннинг, войдя в небольшой холл, огляделся, и губы его расползлись в улыбке. Комната удивительно подходила Эвис: простая функциональная мебель, никаких украшений, словом, ничего лишнего. В ожидании возвращения старого дворецкого он с рассеянным видом расхаживал по холлу.
– Лорд Селби, мисс Коупли ожидает вас у себя в кабинете.
Вслед за дворецким Бэннинг проследовал через холл. Старый слуга распахнул перед ним дверь кабинета, и лорд Селби увидел Эвис, сидящую за массивным письменным столом красного дерева. В строгом сером платье и с таким же строгим выражением лица она выглядела так, словно собиралась подписать очередной договор, а не обсуждать место и детали задуманной ею любовной авантюры.
– Милорд, благодарю вас, что так быстро откликнулись на мою просьбу и пришли, – чопорно проговорила она, пока дворецкий закрывал за собой дверь. Но не успел тот выйти, как Эвис ринулась в атаку: – Вы… вы просто чудовище! Я до сих пор опомниться не могу! Шантажировать меня, чтобы сделать своей любовницей!
– Неужели так уж необходимо снова вспоминать об этом? – лениво осведомился Бэннинг, опускаясь в мягкое кресло напротив Эвис. Потом с любопытством окинул взглядом комнату, увиденное явно произвело на него впечатление. – Кстати, должен признаться, кабинет у вас просто очаровательный.
– Спасибо. Это ваша сестра помогла мне обставить его и выбрать цвета: – Эвис сложила руки на груди. – Видите ли, подумав на досуге, я решила отказаться от этого дела.
– Вот как?
Она слегка наклонила голову.
– Мне кажется, вы и сами догадывались, что этот ваш план с шантажом не сработает.
Бэннинг, улыбнувшись краешком губ, придвинулся ближе к столу.
– Да? Неужели вы надеялись, что я так легко откажусь от своего плана?
Солнечные лучи, пробравшись в окно, заливали комнату ярким светом, и Бэннинг не мог не заметить, как вдруг побледнело ее лицо.
– Зато я не откажусь. Потому что твердо намерен заняться с вами любовью.
Глаза Эвис внезапно потемнели, однако Бэннинг сильно подозревал, что виной тому не гнев. Готова она была признаться в этом или нет, но ее тянуло к нему, в этом у него не было ни малейших сомнений.
– Ч-что? – ошеломленно прошептала она. Привстав, Бэннинг наклонился к ней через стол.
– Вы не расслышали? Я собираюсь заняться с вами любовью, Эвис. Я думаю о том, как буду ласкать каждый дюйм вашего тела. Как губами испробую, какова ваша кожа на вкус. Как я заполню вас целиком, а потом буду любоваться вашим лицом, когда вы закричите от сладкой муки, моля об избавлении. И потом… – Помолчав немного, он придвинулся еще ближе и прошептал: – А потом…
– Что? – едва слышно выдохнула она. Глаза ее расширились.
– Потом я сделаю это еще раз.
Эвис застонала сквозь стиснутые зубы.
Бэннинг как ни в чем не бывало снова уселся в кресло и с невозмутимым видом принялся разглядывать ее лицо, на котором сейчас отражалась целая гамма чувств.
От изумления Эвис приоткрыла рот. Какое-то время она молча смотрела на него, словно не в силах поверить, что это ей не снится, потом растерянно моргнула. После чего, сообразив, что спорить с ним бесполезно, неуверенно откашлялась.
– Может, все-таки перейдем к делу, милорд? – пробормотала она.
– Вот в этом и кроется ваша первая проблема, Эвис. Видите ли, любовная интрига вроде той, какую затеяли мы с вами, не имеет ничего общего с делами.
Эвис строптиво вскинула голову, саркастически изогнув тонкую, словно кисточкой нарисованную бровь.
– Знаете, милорд, по-моему, вы не правы! Очень даже имеет – учитывая, что дело дошло до шантажа!
Бэннинг небрежно откинулся на спинку кресла. С губ его сорвался легкий смешок.
– Ну, то, что я сделал, вряд ли можно считать шантажом.
– Неужели? Тогда как бы вы сами это назвали?
