В ответ Эмори улыбнулся. Но – странное дело – глаза его при этом по-прежнему оставались холодными.
– Я рассказывал вам, что говорил принц по поводу моей новой книги.
Ну конечно, как же она забыла? Мыслями она витала далеко – замечтавшись, пыталась представить себе, насколько интереснее стала бы эта поездка, если бы ее сегодняшним спутником был не Эмори, а Бэннинг. Руки Эвис сами собой сжались в кулаки. Нет, это невыносимо, подумала она. Лучше всего просто запретить себе думать о нем. В конце концов, этот эпизод ее жизни уже отошел в прошлое.
– …а потом принц сказал, что находит мою книгу премилой, – продолжал между тем Эмори.
«Да, Эмори – просто идеал джентльмена, этого у него не отнимешь».
– Эвис, – с досадой воскликнул Эмори, – готов поклясться, вы не слышали ни единого слова из того, что я вам рассказывал!
– Простите, Эмори. Мне ужасно жаль, но я ничего не могу поделать. Вы прекрасный рассказчик. Но сегодня я какая-то рассеянная, – с извиняющейся улыбкой пробормотала Эвис.
Эмори склонился к ней и, улыбнувшись, покровительственно похлопал ее по руке.
– Что с вами такое?
Эвис, зажмурившись, сжала его руку.
– Я никак не могу заставить себя не думать об Элизабет. Бедняжка!
– Да, конечно, ей сейчас тяжело. Смерть отца – ужасный удар для нее, но со временем это пройдет. И потом – у нее ведь остались сестры.
– Да, конечно, Эмори. Вы, как всегда, правы.
Какой он все-таки чудесный человек, этот Эмори, растрогалась Эвис. Как она могла поверить Бэннингу, когда тот пытался очернить его, рассказывая, как Эмори когда-то избил проститутку? За все годы, что она знала его, он ни разу не совершил ничего постыдного… никогда не сказал ни единого грубого слова. Возможно, ей следовало бы сначала выслушать эту историю в его изложении… Но конечно, если он захочет ей рассказать…
– Эмори… – пробормотала она. И замолчала, чтобы собраться с духом.
– Да?
Нет, это слишком личное. Она не имеет права спрашивать его о таких делах.
– Эвис, о чем вы все время думаете? Вы ведь знаете, мы друзья. Вы можете спросить меня о чем угодно. У меня нет от вас секретов.
– Видите ли, – решилась она наконец, – о вас ходят кое-какие слухи.
Отпустив ее руку, Эмори откинулся на спинку сиденья. Глубокая морщина прорезала его лоб, лицо потемнело.
– Что за слухи? – резко спросил он.
– Речь идет о том, что случилось много лет назад.
– Все было совсем не так, – поспешно проговорил он. Руки Эмори сами собой сжались в кулаки, лоб сразу заблестел от пота, на скулах вздулись желваки. Глаза его расширились, но он упорно отводил их в сторону, стараясь не встречаться взглядом с Эвис. – Я… я никогда и пальцем не тронул ту девушку. У меня есть свидетели.
Эвис, заметив его волнение, сочувственно улыбнулась:
– Я была уверена в этом. Учитывая, сколько юношей учатся в Итоне, это мог быть любой из них.
– В Итоне?.. – Эмори поперхнулся. Разжав кулаки, он бессильно откинулся на спинку обитого бархатом сиденья, и на лице его отразилось безмерное облегчение. – Эвис, послушайте, это было всего лишь маленькое недоразумение – не более того. Уверяю вас.
– Может, вы расскажете мне об этом?
Он вдруг смешался. После неловкой паузы, немного затянувшейся, как машинально отметила про себя удивленная Эвис, Эмори покорно кивнул:
– Дело было так. Один молодой человек, с которым мы тогда жили в одной комнате, привел туда шлюху. Потом между ними вышла ссора, он жутко разозлился, поскольку она попыталась стянуть у него деньги, крупную сумму, намного больше той, о которой они условились. Он вышел из себя и ударил ее. А недоразумение случилось, поскольку Джеймс тут же сбежал. Видите ли, он выбежал из комнаты, едва она упала, а на ее крик вошел я. Вот все и решили, что это я избил ее до полусмерти. Мне так никогда и не удалось заставить злые языки замолчать. В Лондоне немало людей, которые до сих пор считают меня чудовищем, способным поднять руку на беззащитную женщину, – с грустной улыбкой добавил Эмори, разглядывая свои руки.
Он по-прежнему старался не встречаться с ней глазами.
– Эмори, мне очень жаль, – сочувственно пробормотала Эвис.
– Спасибо, дорогая. Мне до сих пор неприятно говорить о том, что произошло тем вечером. Стоит мне только вспомнить об этом, как я мысленно переношусь в прошлое. Мне кажется, что я вновь стою в той комнате… вижу эту сцену… ощущаю на себе все эти взгляды, а потом начинаю оправдываться, пытаясь доказать, что не виноват, но никто мне не верит…
Эвис почувствовала острый укол вины – и в очередной раз попеняла себе за доверчивость.
– Спасибо, Эмори, – мягко проговорила она. – Представляю, как вам нелегко вспоминать этот ужасный случай.
