Ей оставалось проверить все те же пять комнат, а со всей этой оравой, целыми днями бродившей по дому, у нее не было возможности еще раз обыскать их.
— На сегодня, пожалуй, хватит, — наконец сказала она и положила книгу на стол.
Уильям взглянул на часы и нахмурился.
— Сейчас всего два часа.
— И прекрасное время для того, чтобы повести детей на прогулку в Гайд-парк. Им наверняка надоело весь день слоняться по дому.
Уильям запрокинул голову и едва заметно кивнул:
— Вероятно, вы правы. Вчера мальчишки чуть не поубивали друг друга.
— Прекрасно. Пойду, скажу им, чтобы они приготовились. — Элизабет поднялась.
— Надеюсь, вы присоединитесь к нам?
Элизабет пришла в замешательство. Ей надо было придумать вескую причину для отказа.
— Я вынуждена отказаться. Мне нужно навестить подругу, которая ждет ребенка и почти не выходит из дома.
— Понимаю.
Прежде чем он смог сказать еще что-то, она вышла из комнаты. Наказав детям, чтобы они приготовились выехать на прогулку, она прошла в свою комнату и стала смотреть в окно. Когда они уедут, она вернется в комнату мальчиков и еще раз обследует ее. Она наконец узнает, кто она на самом деле, кто тот мужчина из общества, с которым была связь у ее матери.
Элизабет надеялась, что ее мать в дневнике назовет причину, по которой она вступила в эту связь. Многие женщины заводят романы и флиртуют с мужчинами, но, может быть, ее мать полюбила его. Она задумалась над тем, не объясняется ли ее непристойное влечение к Уильяму влиянием матери. Может быть, она такая же, как ее мать? Если она не найдет дневник, то никогда этого не узнает.
Элизабет видела, как дети и Уильям расселись по двум каретам. Едва кареты выехали на улицу, как она поспешила в комнату мальчиков. Ей предстояло обследовать стенные панели, проверить, нет ли тайников у камина, а если хватит времени — поискать секретные отделения во всех бюро.
Ей необходимо найти этот дневник и узнать, кто она.
Уилл глубоко вздохнул — он старался вспомнить слова своей мачехи, что-то насчет того, что терпение дружит с мудростью.
— Мальчики, сидите спокойно, или мы немедленно возвращаемся в дом! — прикрикнул он.
Сегодня никакой мудрости не хватит, думал он.
Майкл и Итан, снова принялись хлопать друг друга по ляжкам.
— Мальчики!
Голубые глаза Итана широко распахнулись.
— Извини, Уилл. Это Майкл все время пристает ко мне.
— А ты что скажешь, Майкл? — спросил Уилл.
— Уилл, я все здесь ненавижу. Я хочу обратно домой. Я хочу заниматься…
— Заниматься чем?
Майкл принялся рассматривать свои ноги.
— Я хочу снова заниматься делом. Я хочу ходить с тобой на рыбалку и на охоту.
Джеймс отрицательно покачал головой.
— Мне здесь нравится. Никакой работы, одна учеба.
Уилл вздохнул. Ему следовало бы знать, что мальчики ведут себя так от скуки. Если Джеймс, Люси и Элли рады освободиться от своих ежедневных обязанностей, младшие мальчики в работе давали выход энергии. Ему надо придумать для них такие занятия, чтобы они могли больше двигаться.
— Гляньте, лебеди!
Уилл посмотрел в сторону второй кареты. Сидевшая в ней Сара показывала на воду, где плавали утки и лебеди. Он чувствовал ее возбуждение даже на расстоянии. Несколько всадников кивнули им, проезжая мимо. Уилл сомневался, что кто-нибудь из них знал, кому они кивали и махали руками, но он отвечал им тем же. Ему придется играть в эти игры еще несколько месяцев, а потом он вернется домой.
И если ему повезет, Эбигейл дождется его.
Эбигейл.
Он не думал о ней несколько дней. Неужели он забывает ее? Эта мысль была как ушат холодной воды на голову. А ведь считается, что во время разлуки чувства становятся сильнее.
Но не у него.
Считалось, что она станет его женой. Навеки, и все же чем больше времени он проводил вдали от нее, тем больше он задумывался о ее недостатках.
— Уилл!
Он повернулся к Элли:
— Да?
— Скоро стемнеет. По-моему, нам лучше вернуться домой до того, как хлынет дождь.
Он посмотрел на небо и понял, что сестра права. Он велел кучеру поворачивать домой, а сам снова погрузился в мысли об Эбигейл. Все дело в том, что сейчас их разделяет расстояние. Вернувшись в Виргинию, он сразу же поедет к ней и не отступит, пока она не согласится выйти за него замуж.
Когда они вернутся в дом, он напишет ей длинное письмо. Пусть на таком расстоянии трудно понимать друг друга, письмо по крайней мере удержит его в ее сердце.
Едва они подъехали к дому, как на их головы упали тяжелые капли дождя. Мальчики ликующе вопили, Сара смеялась, а Люси и Элли щебетали. Они побежали к дверям, которые дворецкий широко распахнул для них.
Наверху хлопнула дверь, и Элизабет бросилась к лестнице.
— Вы уже дома?
Уилл хмыкнул, глядя на рыжие локоны, выбившиеся из ее модной прически. Было ясно, что она не ездила к подруге.
— Что с вами случилось?
— Что вы имеете в виду?
— Я думал, вы собирались навестить подругу, пока мы будем в парке.
— Я… я… я пыталась, но ее не оказалось дома.
Странно, он мог бы поклясться, что она сказала — подруга не выезжает, потому что ждет ребенка.
— Если у вас найдется время, я хотел бы поговорить с вами в моем кабинете.
Опустив глаза на свое платье, она возразила:
— Мне необходимо переодеться к обеду.
— Очень хорошо. Но мне бы хотелось поговорить с вами до обеда.
— Я недолго, — сказала она и поспешила в свою комнату.
Он повернулся, чтобы идти в кабинет, но дворецкий остановил его.
— Ваша светлость, я оставил почту на вашем столе. Ее сегодня много. Полагаю, весть о вашем прибытии распространилась в обществе.
— Спасибо, Джефферс. — Просмотр почты, по крайней мере, позволит ему скоротать время, пока не подойдет Элизабет.
Он вошел в кабинет, и у него отвалилась челюсть. Его прежде пустой стол был завален письмами и приглашениями. Никогда еще в свои двадцать восемь лет он не видел столько чепухи. Он вскрыл одно приглашение и пожал плечами. Оно было от вдовствующей графини Кантуэлл. Ее бал, видимо, был важным событием, но он не был уверен в том, что они готовы на нем появиться.
Отложив приглашение в стопку просмотренного, он взял следующее. Еще один бал, на этот раз в доме графа Херешира и его жены. Это приглашение отправилось туда же, что и предыдущее. Следующая бумажка была билетом в «Олмак».
В комнату вошла Элизабет, взглянула на билет и рассмеялась.
— Леди Джерси не теряла времени.
— Простите?
