сводила с женщины глаз.
— Уилл? — напомнила о своем вопросе Люси.
— Это когда ты отдаешь что-нибудь человеку внутри, а он дает тебе за это деньги. — Уилл снова посмотрел на Элизабет. Она побледнела.
— Уилл, — начала Элли, — ты теперь герцог. Почему ты не можешь что-нибудь сделать с этим? — Она указала на улицу за окном. — Ты ведь должен иметь какое-то влияние, чтобы изменить это.
— Изменения могут происходить только с одобрения парламента, — сказала Элизабет. — Кроме того, вы не пробудете здесь достаточно долго, чтобы Уилл смог добиться каких-нибудь реальных сдвигов. На это требуется время.
— Мы ведь не уедем, Уилл? — заговорила Люси.
Уилл понял, что Люси, а возможно, и Элли Англия нравится больше, чем Америка или Канада. Конечно, это могло объясняться прекрасными платьями и тем, что здесь им не нужно заниматься хозяйством.
— Я думал, мы уже все решили, — сказал Уилл. Почему они считают, что что-то изменилось? Разве они не видят, как ужасно эта страна обходится со своими гражданами? Скоро они вернутся в свой огромный дом в Мейфэре, и на обед у них будет больше еды, чем у большинства этих людей на неделю.
Он чувствовал на себе горящий взгляд Элизабет, ожидающей, что он ответит Люси.
— Я пока не знаю, — в конце концов, сказал он.
На обратном пути Уилл размышлял о том, что сказала Элли. Мог бы он что-нибудь сделать для облегчения положения бедняков? Он не имел представления, как попасть в политические круги. Ему впервые захотелось об этом узнать.
Уилл сидел в кабинете и ждал Элизабет. Прошел час, как он попросил ее прийти. Заслышав суету у входной двери, он вышел в коридор, ожидая увидеть, кто из мальчиков на этот раз попал в переделку.
— Подайте карету, как только будет упакован и снесен вниз остальной багаж, — говорила Элизабет лакею.
— Едете куда-то? — спросил он, прислонясь к стене.
— Насколько я помню, прошлым вечером вы попросили меня оставить ваш дом, — резко ответила она, даже не взглянув в его сторону. — Где дети? Мне нужно с ними проститься.
— Дети на прогулке, им нужен свежий воздух. Час назад я попросил вас прийти ко мне в кабинет, — Уилл оторвался от стены и подошел к лакеям. — Верните вещи леди Элизабет в ее комнату. Она никуда не едет. Элизабет пришла в ярость:
— Как вы смеете?! Я буду делать то, что хочу! — Она повернулась к лакеям: — Не трогайте эти сундуки.
Два лакея посмотрели друг на друга, потом на Уилла.
— Как вам будет угодно, ваша светлость. — Они подхватили один из дорожных сундуков и понесли его обратно вверх по лестнице.
— А теперь, — сказал Уилл, хватая Элизабет за руку, — насколько я помню, мы собирались поговорить.
Элизабет высвободила руку, но молча пошла по холлу в сторону кабинета. Ее скованная походка красноречиво свидетельствовала о том, что она чувствует. Оказавшись в кабинете, она села в кресло напротив стола и сложила руки на груди.
Уилл подавил смешок.
— Как вы себя сегодня чувствуете? — вежливо спросил он.
— Прекрасно, благодарю вас, — пробормотала она.
— Замечательно. — Он откинулся в своем кожаном кресле напротив нее. — Помнится, у нас был разговор насчет того, почему вы оказались под столом в моей спальне. Мы можем продолжить?
— Нет, благодарю вас.
Он улыбнулся:
— Мне кажется, нам надо продолжить.
Элизабет вздохнула:
— Очень хорошо. Я искала письмо, которое моя мать спрятала где-то в доме. У нее с герцогом случались размолвки, так что она припрятала немного денег на случай, если в них возникнет нужда. Она записала, куда она положила деньги, если забудет.
Уилл едва не засмеялся — таким абсурдным было объяснение.
— Она подумала, что не запомнит, где спрятала деньги, поэтому спрятала записку, чтобы напомнить себе?
Элизабет покраснела.
— Да.
— И она спрятала записку под столом?
Она облизнула губы.
— Я так подумала.
— Там, где ее легко мог кто-нибудь обнаружить, например, служанка?
— Я… Так она мне сказала. — Ее голос перешел в писк. Уилл гадал, что же на самом деле искала Элизабет прошлой ночью. Она явно что-то скрывала.
— Хорошо. Давайте вернемся к нашему уроку по истории семьи.
— Разве? — Элизабет закусила нижнюю губу. — Мне казалось, вы хотели, чтобы я покинула дом.
— Элизабет, хотя у вас есть несколько сестер, вы сказали мне, что они гораздо старше вас, верно?
Она кивнула.
— Я догадываюсь, что вы мало общались с ними, так? Она покачала головой.
— Я произнес те слова в приступе гнева. Я не хотел этого, — мягко сказал он, надеясь, что она поверит ему. Пусть она и испытывала его терпение, он не хотел, чтобы она уехала. Он нуждался в ней. И знал, что она тоже нуждается в нем.
Элизабет опустила глаза.
— Я тоже должна извиниться. Я знаю, все это трудно для вас.
— А я понимаю, как важна для вас история семьи, ее доброе имя.
Она побледнела.
— Да, это так, — прошептала она, не поднимая глаз. Уилла удивил ее краткий ответ. Может быть, сегодня она в дурном настроении из-за его вспышки гнева.
— Расскажите мне о вашем отце.
— Моем отце?
— Да, о предыдущем герцоге. Что за человек он был?
— Я не могу говорить об этом прямо сейчас, — пробормотала она, поднялась и направилась к двери.
Уилл опередил ее и встал перед ней, как часовой, загородив выход.
— Вы говорили, что расскажете мне о моем происхождении и родословной семьи. Я хочу знать о вашем отце.
Ее глаза наполнились слезами.
— Вы все знаете, да? — Она вильнула в сторону и уставилась на камин. — Вы нашли его и теперь знаете правду.
Он медленно приблизился к ней, как если бы пытался подобраться к раненому животному, и мягко положил руки ей на плечи.
— Элизабет, я представления не имею, о чем вы говорите.
— Конечно, имеете. — Она высвободилась из его рук и посмотрела на его лицо. По ее щекам текли слезы. — Вы не можете не знать. Все знают или, по крайней мере, подозревают.
Он покачал головой:
— Подозревают что?
Выражение ее лица из несчастного стало гневным. Она схватила его за руку и повела за собой из
