не может продать все и ничего не оставить наследнику.
— Однако единственным значимым лицом в этой системе является старший в роде мужчина. Остальным достается лишь небольшое содержание. — Уилл снова потянулся за кофе.
— В данном случае это не столь важно, потому что в семье никогда не рождалось много мальчиков. Геральдической палате пришлось углубиться в прошлое на пять поколений, чтобы обнаружить принадлежность вашего отца к этой семье.
— Значит, я имею право продать любую собственность, не являющуюся неотчуждаемой?
— Да, — неохотно подтвердила Элизабет.
— Понимаю. Майоратное наследование было способом защиты семьи.
Элизабет улыбнулась. Наконец-то он понял, почему так важно сохранять принадлежащие семье земли. Возможно, будет не так уж трудно убедить его в значимости истории семьи.
— Именно так, — сказала она.
— И пока я жив, я буду оставаться герцогом.
Элизабет кивнула:
— Да. И при условии, что ваши сыновья будут рождены здесь или в одной из английских колоний, старший из них наследует все после вашей смерти.
— А если мои сыновья родятся в Америке?
— Ваш старший сын будет считаться американцем. Поэтому наследником станет ваш кузен Ричард. Или один из его детей.
— Понятно, — сказал он и уставился на лежавшую перед ним бумагу. Потом медленно поднял на нее глаза. — А как насчет вас?
— Прошу прощения?
— Что все это значит для вас? Элизабет прикусила нижнюю губу.
— Я беспокоюсь не о себе.
— Конечно о себе, — с улыбкой сказал он. — В приводе человека беспокоиться о собственном благополучии.
Ярость вскипела в ней.
— Вы считаете, я всего лишь забочусь о своих интересах?
Он лениво откинулся на кожаном кабинетном кресле.
— Какая иная причина могла бы заставить вас вмешиваться в мои дела?
Она ухватилась за кресло, встала и пристально посмотрела на него.
— Дело не во мне. Вы знаете, сколько у вас арендаторов? И сколько слуг работает на эту семью? Вы понимаете, что все они окажутся бездомными, если вы продадите землю.
— Это не моя забота.
Элизабет хотелось выбежать из комнаты, но усилием воли она заставила себя остаться. Она должна убедить этого человека не губить жизни множества людей.
— Это, без всякого сомнения, ваша забота. Одной из главных обязанностей герцога является забота о благополучии его арендаторов. — Она подбоченилась, ожидая его возражений.
Он снова наклонился вперед и скрестил руки на груди.
— Мы оба знаем, что я не гожусь в герцоги. И я не желаю изображать герцога. Меня интересует только моя семья и ее благополучие. Остальной мир пусть провалится в тартарары.
— Вы эгоист! Чтобы настоять на своем, вы выбросите на улицу ни в чем не повинных женщин и детей?
Терпение Уилла лопнуло. Он поднялся, заставив ее смотреть на него снизу вверх.
— Я эгоист? Потому что я ставлю на первое место интересы семи детей? Потому что я унаследовал титул против собственной воли? Потому что был вынужден приехать в эту мерзкую страну и поселиться в доме, который для меня ничего не значит?
Она съежилась.
— Простите.
Она медленно опустилась в кресло и уставилась на свои руки.
— Я не подумала о том, насколько все это должно было перевернуть вашу жизнь.
— Не только мою жизнь. Жизнь всей моей семьи.
— Это так. — Она облизнула губы. — Но…
— Что? — спросил он.
— Это может сделать их жизнь гораздо лучше, — мягко произнесла Элизабет. — В качестве герцога вы будете иметь здесь больше денег, чем было у вас в Канаде.
Руки у него сами собой сжались в кулаки.
— Возможно, — процедил он сквозь зубы.
— Если вы останетесь здесь, у детей будет больше возможностей, чем в Йорке или даже в Америке. Девочки в качестве сестер герцога займут достойное место в обществе. Мальчиков будут рады видеть в Итоне. Они смогут найти себе достойную пару.
— Как вы? — Он тут же пожалел, что у него вырвались эти слова. Он ничего не знал о ней. В конце концов, она могла быть вдовой. Но почему-то ему хотелось знать о ней больше. Он находил ее в высшей степени занимательной.
Она рассматривала свои руки.
— У меня было много возможностей найти себе мужа, — пробормотала она.
— Разумеется, — недоверчиво произнес он.
В ее изумрудных глазах разгоралось пламя.
— Не сомневайтесь. Я просто еще не нашла того, кто подошел бы мне.
— A-а, вы очень разборчивы.
— Вы не верите?
Уилл пожал плечами:
— В действительности это не мое дело. Однако насколько я понял из этих книг, — сказал он, опуская на них глаза, — этот особняк не является майоратом, и он не сдан в аренду. Я постараюсь как можно быстрее продать его, так что вам предстоит решить, где вы будете жить. Возможно, у родственников?
Он видел бурю эмоций на ее лице и почувствовал угрызения совести. Он не хотел причинить боль этой женщине, но она должна понять, что эта страна не для него. Он знал также, что никто не ждет его братьев в Итоне, потому что они американцы.
— У меня четыре сестры, но ни с одной из них я не близка. Все они намного старше меня. Моя тетя обычно живет здесь, но сейчас она поехала навестить свою сестру. Она переедет жить к своим сестрам.
— А вы?
— Надеюсь, что смогу жить у своей подруги.
Его совершенно не трогало ее состояние. Она яростно моргала, как если бы пыталась сдержать слезы.
— А что кузены?
Она отвела глаза.
— Кроме Ричарда, есть еще Николас, который не женат и живет со своей юной дочкой. Я не могу жить у него, это может быть неправильно понято.
— Простите, — шепотом сказал он.
— Вам незачем просить у меня прощения, — сказала она, смахнув слезы. — В конце концов, вы герцог, это ваш дом, и вы вправе поступать так, как вам заблагорассудится.
— Элизабет, — заговорил он, когда она поднялась, — пожалуйста, не сердитесь на меня.
Она взглянула на него, глаза ее были полны слез.
— Я не сержусь на вас, Уильям. Я просто очень разочарована. Я думала, вы или ваш отец будете гораздо лучшим герцогом, чем мой кузен Ричард. Теперь я вижу, что ошиблась. Ричард по крайней мере ценил бы титул и земельные владения.
Она медленно побрела к двери, обернулась.
— Я хотела бы знать одну вещь.
