Его глаза сверкали, но он ничего не ответил.
Когда они сели за стол, он произнес:
— Я бы хотел куда-нибудь сходить с тобой сегодня. Вот и все, если не возражаешь, — он криво усмехнулся. — Я уже целую вечность не бывал на выставке ремесел.
— А когда-нибудь бывал?
— Нет, — он улыбнулся. — Но всегда очень хотел сходить. Особенно с кем-нибудь очень похожим на тебя.
Она колебалась.
— Ты думаешь, это правильно? Ведь выставка ремесел — это выход в свет.
Он пожал плечами.
— Не вижу причин прятаться. Тем более, я не думаю, что встречу кого-то из своих знакомых. Выставки ремесел — это не их стихия.
— Ладно, — согласилась она. — Я-то очень рада, но, если ты потом будешь жалеть, что не поехал в горы, как собирался, меня не вини.
Он улыбнулся и мягко ответил:
— Горы никуда не убегут.
Хотя в парке было полно народу, Блаэр не встретила ни одного знакомого. Они с Митчем неторопливо прогуливались, подходя к киоскам и стендам и внимательно осматривал экспонаты выставки. Блаэр часто поглядывала на Митча, старалась понять, нравится ли ему здесь, и ее очень ободряло выражение интереса на его лице.
Они прошли уже полпарка, когда он произнес:
— Малыш, правда, здесь собрались все таланты?
Она кивнула.
— Да, все, что на выставке, сделано своими руками.
— У-у, ручки-хлопотуньи!
Следующий миг его собственная рука скользнула на ее талию, и он прошептал:
— Это вдохновляет.
Убирая его руку, она без колебаний ответила:
— Не очень-то вдохновляйся.
Он вдруг посмотрел на нее с какой-то бесовской улыбкой.
— Адвокат, я хочу, чтобы в продолжение нашей прогулки вы как следует обдумали дело о моем разводе.
Он невинно посмотрел на следующий стенд, где были выставлены в ряд вырезанные из дерева фигурки.
В полдень они уселись под тентом в дальнем конце парка. Митч принес еду в бумажном пакете, обошел стол и присел на скамейку напротив. Он положил перед ней гамбургер, поставил чашку кофе и передал ей салфетку.
— Ешь аккуратнее, — заговорщически прошептал он. — Та женщина у кассы разрешила мне взять только две салфетки; я взял больше, но она шлепнула меня по руке и заставила положить остальные обратно.
— О'кей! — рассмеялась Блаэр. — И зачем только ты это сделал?
Сама удивляясь своему отличному настроению, она прекрасно осознала: ей хорошо потому, что с ней Митч, хотя она периодически твердила себе, что ей было бы гораздо лучше, если бы его не было.
Она чувствовала себя с ним все более легко и непринужденно. Но в данной ситуации это было совсем не то, что нужно.
Откусив большой кусок гамбургера, он вдруг сказал, высоко подняв брови:
— Никак не могу поверить, что те куклы столько стоят. Двести долларов — за куклу!
Она засмеялась.
— Эти куклы очень популярны, Митч.
— Они страшные уродцы. У них какие-то плоские лица. Неужели маленьким девочкам могут нравиться такие страшилища?
— Да. Поверь, маленьким девочкам они очень нравятся. Ты ведь видел, как их быстро раскупают.
Он доел гамбургер и заключил:
— Если бы выбирал я, то купил бы Барби.
Блаэр подняла на него глаза и с улыбкой произнесла: — Может, ты и купил бы, — и потом добавила, как запоздалый аргумент: — Но, будь у тебя маленькая дочка, она бы скорее выбрала одну из тех, что ты сейчас видел.
Митч вдруг посерьезнел. После долгого молчания он спросил:
— Немного домашнего клубничного пирога?
Был уже час, когда он открыл дверь ее дома и пропустил Блаэр вперед.
— Что теперь? — спросил Митч, войдя в дом.
Блаэр зевнула и потянулась.
— Солнце, еда, долгий сон прошлой ночью что-то утомили меня. Пойду немного вздремну, — она шла впереди него к холлу. — А ты?
— О, не знаю. Еще не поздно, так что я могу на час-другой съездить в горы. Ну, если только ты не пожелаешь, чтобы я вздремнул вместе с тобой… — его голос был само сладострастие.
Она замерла и обернулась, сердце ее учащенно забилось в ответ на его предложение. Она увидела, как он нерешительно шагнул к ней.
— Остановись, — с коротким смешком приказала Блаэр. — У тебя есть своя комната, и если ты хочешь вздремнуть, то сделай это в собственной постели.
Митч остановился посреди комнаты. Его губы дрогнули, он вздохнул.
— Полагаю, ты не захочешь выслушать мои контраргументы?
— Нет, — отрезала она. — Ты слишком энергичен, для того чтобы стоять здесь и попусту разглагольствовать.
Улыбнувшись на прощание, она пошла по коридору и, пройдя через холл, оказалась в своей комнате. Одним легким движением руки она на этот раз повернула ключ в замке, не совсем четко представляя, от него ли запирала дверь или закрыла здесь себя. Она быстро скинула одежду на коврик, переступила через нее и юркнула в постель. Через пятнадцать минут Блаэр уже крепко спала.
Проснувшись, она повернулась на другой бок и взглянула на часы. Четыре часа. Быстро вскочив, она начала одеваться, стараясь уловить какие-нибудь звуки, свидетельствующие о присутствии Митча, и ничего не услышала. На кухне она обнаружила записку: «Уехал в горы».
Она постояла с минуту, потом прошла в гостиную и посмотрела в окно на подъездную дорожку. Ее машина была там же, где она ее припарковала, вернувшись с выставки. На чем же он поехал? У нее была только одна машина. За долю секунды в ее голове пронеслись самые безумные предположения. Он у кого-то одолжил машину? Если да, то у кого? Каким-то образом договорился с Шарлоттой и забрал у нее «Ягуара»? Или обратился к Марше?
Она думала, что будет счастлива, если он уйдет. Но больше не могла обманывать себя: она вовсе не была счастлива.
Блаэр долго сидела за столом, уставившись на записку. Потом встала, открыла дверь его комнаты и заглянула внутрь: комната стала приобретать какой-то новый вид. На туалетном столике стоял лосьон после бритья, дезодорант и пена для ванн. Брюки и рубашка, в которых он ходил вчера, были аккуратно переброшены через спинку стула. Она подошла к туалетному столику, взяла флакон лосьона и, отвернув крышечку, два раза поднесла к носу. С легкой улыбкой она закрутила крышечку и поставила флакон на место.
Выходя из комнаты, она бросила невольный взгляд на двуспальную кровать и тихонько закрыла дверь.
