Блаэр присела на краешек кровати.
— Я следовала букве закона. Делала только то, что предприняла бы в любом другом подобном случае. Давала объявление в газету, как это предусмотрено законом. Почему никто из ваших друзей или родственников не откликнулся? Почему мне никто ничего не сообщил.
Он задумался и наконец сказал:
— Я могу предположить, что никто не догадался, что это объявление в газете относится именно ко мне. Никто не знает меня под именем Вильям. Кроме того, не упоминалась и моя компания.
Блаэр вскочила и подошла к нему.
— А как быть с женщиной по имени Марша?
С широко раскрытыми от удивления глазами от уставился на нее.
— Марша? — переспросил он с неподдельным изумлением.
— Да, — Блаэр почти вплотную подошла к нему, — жалоба на то, что вы покинули жену ради другой женщины по имени Марша, — весомый аргумент. Я забыла ее фамилию…
— Партлоу, — быстро ответил он. — Марша Партлоу.
Блаэр кивнула:
— Вот именно. Так как?
Митч молча направился к двери.
— Бельевой шкаф в коридоре, — повторил он, выходя из комнаты.
После его ухода Блаэр еще долго стояла в задумчивости и смотрела на дверь. Затем, вздохнув, она снова села за стол. Первым условием ее профессионального мастерства было умение просчитывать все возможные нюансы судебного процесса. В данном случае ее пугало их количество. Обе стороны могли лгать, говорить правду или то и другое вместе. Блаэр была уверена теперь лишь в одном — она обязана докопаться до истины. Она впервые испытывала такое острое желание знать правду.
Ее взгляд упал на яблоко, и по лицу пробежала тень. Блаэр покачала головой и тяжело вздохнула. Нет, решительно нет! Ей совершенно безразлично, насколько он привлекателен. Ей все равно, удобно ли ему на маленьком диване. Она не предпримет никаких попыток сделать его пребывание здесь более комфортным.
Блаэр решила вообще не общаться с ним… ну, хотя бы до вечера.
Она просидела в своей комнате до обеда, а затем поехала в ближайшее кафе, чтобы перекусить. Это заняло у нее так мало времени, что она решила пройтись по магазинам и сделать кое-какие покупки. Домой она возвратилась задолго до прихода Вэйна.
Когда Блаэр загнала свой бьюик на стоянку возле дома и выключила мотор, входная дверь открылась и она увидела на веранде Митча. Он оперся на перила и спросил:
— Вам помочь?
Она хотела отказаться, но вместо этого почему-то произнесла:
— Можете занести сумки с продуктами?
Неожиданно для себя самой она обнаружила, что не слишком расстроена его присутствием в своем доме.
Он переоделся: теперь на нем были широкие коричневые брюки и зеленая футболка. Лицо было гладко выбрито, а волосы еще не высохли после мытья.
Он с довольным видом подошел к машине и открыл багажник. Засмотревшись на его спортивную фигуру, Блаэр поймала себя на том, что любуется им. «Больше этого не повторится, — решила она про себя. — Слишком глупо влюбиться в него из-за его внешности».
— Я решил, что мы могли бы поужинать вместе, — сказал он, взяв в руки ее сумки. — Я не был в американских ресторанах чуть больше года.
— Я уже приглашена сегодня. Но… спасибо.
Она взглянула на темнеющее небо, уголком глаза наблюдая за Митчем.
По его лицу пробежала тень.
— Вэйном? — спросил он сердито.
Блаэр даже вскрикнула:
— Откуда вы знаете?
Митч внимательно посмотрел на нее, пока она держала открытой дверь, пропуская его в дом.
— Записки на столе и телефонный звонок минут тридцать назад.
— Как вы посмели читать чужие записки! — возмущенно сказала она.
— Ничего не мог с собой поделать. Я наткнулся на них, когда искал полотенце. Они так и просились, чтобы их прочли. «Блаэр, когда ты будешь смотреть на эти розы, думай обо мне. С любовью Вэйн». Или: «Блаэр, золотая цепочка для женщины, которая похитила мое сердце. Твой Вэйн». Но больше всего мне понравилось…
— Этого вполне достаточно, мистер Морган, — она прямо задыхалась от гнева. — Да будет вам известно, это просто подло читать чужую переписку. Ну, а что вы ответили по телефону?
Митч поставил сумки на стол в кухне и подошел к ней.
— Я сказал, что вы уехали. Я не знал куда и не мог ответить, когда вы вернетесь и вернетесь ли вообще. В конце концов, вы же уехали, ничего не сказав.
— Что ж, он скоро позвонит.
Он усмехнулся.
— А если нет? — он смотрел ей прямо в глаза.
— Позвонит, — сказала она с твердой уверенностью.
Смерив Митча презрительным взглядом, Блаэр начала выгружать покупки.
— Может, мне вам помочь? — предложил он с широкой улыбкой.
— Нет, — резко ответила она, — лучшее, что вы можете сделать, так это не маячить у меня перед глазами.
Всем своим видом демонстрируя, что Митча для нее не существует, Блаэр стала раскладывать продукты в кухонные шкафчики и холодильник.
Митч уселся за стол, вытянув перед собой ноги.
— Как давно у вас собственное дело?
— Достаточно давно, чтобы квалифицировать ваши действия как противозаконные, — все же бросила она через плечо.
— Но, видимо, не достаточно давно, чтобы понять, что и ваши действия незаконны, — он усмехнулся, а затем задиристо спросил: — Скажите, вы с первого раза сдали экзамен в адвокатуру?
— Да, конечно, — быстро ответила она, повернула голову и посмотрела на Митча. — Вас это удивляет?
Он засмеялся.
— Этого слова нет в моем словаре. Ничто теперь меня не удивляет, ни-что. Когда вас поджидают такие сюрпризы, это слово теряет свой смысл.
Блаэр повернулась к нему, и их взгляды встретились. И она вновь поймала себя на мысли, что на него поразительно приятно было смотреть. Блаэр с трудом отвела взгляд.
Она безразлично посмотрела в окно на собирающиеся тучи и спросила:
— Там, где вы были, дожди шли нечасто?
— Не часто? — переспросил он. — Они там вообще не идут. Если я и видел тучи, как только из желтого песка. Но люди там не жалеют об этом. Нельзя жалеть о том, чего не знаешь.
На его губах появилась мимолетная улыбка.
— Сколько раз по утрам я выходил на улицу, оглядывался и говорил себе: «Вся нефть в мире не стоит и одной реки Шенандоа».
Он помолчал.
— Скажите, а вы много путешествовали?
— Только по стране. Мои родители были преподавателями в школе, поэтому были очень озабочены тем, чтобы их дети хорошо знали историю страны. Все каникулы мы ездили по стране. Это было очень здорово.
— Вы хотели бы съездить за границу?
