вот-вот убежит. Ладони у него громадные, обе ее руки разом обхватит. Джулиус думал, мы все про Агнес разговариваем. У нее температура, но она не умрет, Господь этого не допустит, если мы все дадим обет вести праведную жизнь.
Джулиус:
— Если ей нужны лекарства, я достану самые лучшие. А не те, у которых срок годности истек. У меня друган живет в Легоне[15], один звонок — и все в порядке.
Мама:
— У нас все хорошо. Вы и так достаточно для нас сделали, благодарим.
Джулиус:
— Джулиус всегда хочет людей счастливыми сделать, верно?
Он мерзко хихикнул и оттянул на тете Соне колготки. Та чуть с кресла не свалилась. Из-под колготок показались трусы. Гадость какая.
Мама:
— Мне пора на работу. Идем на кухню, передам вам булочку к чаю.
— А я и не знал, что у нас остались булочки.
Мама:
— А последняя осталась. Завтра еще испеку.
Послышался скрип потайного ящика. Он один так скрипит. Никакой булочки там нет, только куча денег и шоколадка «Дэйри Милк». Я утром в него заглядывал. Ничего не взял.
Я:
— Когда подозреваемый вернулся с кухни, крошек у него на губах не было. Мой детективный нос чует крысу.
Все это я произнес про себя.
Джулиус обычно уносится как вихрь. А тетя Соня бежит за ним, прямо собачонка. И лицо у нее какое- то окаменелое, будто нанюхалась вонького ветра из метро. Только пахнет Мастером Уговоров и тем вырви- глаз, что он пьет.
Мама:
— Не забудь: лифт сломан. Осторожнее на лестнице, а то еще упадешь.
Тетя Соня:
— Не волнуйся за меня, все хорошо. Какого цвета телефон ты хочешь?
Мама:
— Нет, Соня. Не нужно этого.
Лидия:
— Красного!
Тетя Соня:
— Посмотрю, что смогу сделать.
Лидия:
— Спасибо!
Я:
— Не наступи в лужу! Некоторые на лестнице писают.
Лидия:
— А Гарри в эти лужи плюет!
Мама:
— Это еще что такое?
Я:
— Вовсе нет! Богом клянусь, мам!
Джулиус:
— Давай живее!
Джулиус уже в самом конце коридора. Толкнул дверь — и нет его. А дверь чуть не стукнула тетю Соню по лицу. За один день два раза получить по носу — вот был бы мировой рекорд для невезучих! Я не смог снять отпечаток пальца со стакана Джулиуса, наверное, испарения «вырубона» разъели отпечатки. Я как-то нюхнул его стакан и ослеп на целый час.
Если Коннор Грин опять назовет Поппи «давалкой», воткну ему в ногу циркуль. Врет, что видел груди Поппи. И вообще груди всех девчонок из седьмого класса.
Коннор Грин:
— На плавании. Пустили меня в раздевалку, когда училки не было, и показали. И жопы тоже. Я их не просил, они сами захотели. Ты их попроси.
Я:
— Обязательно попрошу.
Коннор Грин:
— Не согласятся. Не захотят, чтобы ты понял, какие они все давалки.
Коннор Грин все врет. Не видел он грудей Поппи. Треплется только, хочет стать ее парнем. Как увидел, что мне написала Поппи, так у него прямо глаза кровью налились. Так что я знаю. Он сам бы не прочь получить такое.
П.М. + Х.О.
Е.С.В.Р.П.
Это значит, что я и Поппи принадлежим друг другу П.М. — значит Поппи Морган, а Х.О. — Харрисон Опоку Знак + показывает, что эти двое типа слагаемые. Вот что мне Поппи передала.
Поппи:
— Е.С.В.Р.П. — это Если Сотрешь Все Равно Правда.
То есть даже если уничтожить буквы, это ничего не изменит. В них — вечная истина.
Поппи написала это на своей парте. На уроке английского. Знаете, что такое «Типпекс»? Это специальная краска, чтобы замазывать ошибки. Белая, как бумага. Если ляпнул ошибку, замажь и исправь. Никто ничего не заметит. Очень клево. Было бы здорово, если бы замазка подходила не только к бумаге, а вообще ко всему на свете.
Поппи:
— А теперь ты напиши. Такими же большими буквами, как и я.
Я:
— А если миссис Боннер увидит?
Поппи:
— Не увидит. Я папкой закрою.
Поппи прикрыла меня своей папкой, пока я писал. Этот «Типпекс» вдыхать нельзя, яд потому что, как и химический карандаш. Кисточка совсем крошечная, удобно писать, выходит мелко и аккуратно. А высохнет, фиг сотрешь. Клево. Хоть бы целый свет увидел. Только пока замазка не подсохла, надо помалкивать.
Х.О. + П.М.
Е.С.В.Р.П.
Что она написала, то и я, только поставил свои буквы впереди, Х.О. вместо П.М. До конца урока я прикрывал надпись пеналом, а когда уходил из кабинета, прочел еще раз. Зверски круто получилось. Сообщение особой важности. Поппи явно тоже так думала, улыбалась от уха до уха. Теперь любой, кто сядет за мою парту, узнает, что я и Поппи принадлежим друг другу И это уже не отменить. Типа поженились.
