– Хватит! – крикнула она. – Я не собиралась бежать. – А про себя добавила:
– А в-пятых, за ту, которая смеет ослушаться даже после того, как пригрозишь ее связать. – Он развел руками. – Что прикажете о вас думать?
– Думайте что хотите, – отрезала она и решительно прошла мимо.
Но он удержал ее за руку.
– Вы все-таки решили вернуться, мадам? – спросил он, притягивая ее к себе. – Тогда позвольте мне сопровождать вас на случай, если волки и медведи вздумают цепляться за вашу юбку. – Он за руку потащил ее к костру.
– Торн... – Катье споткнулась о вылезший из земли корень.
Железная рука не дала ей упасть, но он не остановился.
Сучья трещали под его ботфортами, он шагал широко, стремительно. Поспевая за ним, Катье почти бежала.
– Торн, послушайте! Я правда не собиралась бежать. Клянусь! Я не хочу, чтобы меня связывали!
Он отвел с тропинки полог дубовых листьев, и они вышли на открытое место. Он остановился, подступил к ней вплотную.
– Не двигайтесь! – велел он, впиваясь в нее взглядом.
Сердце колотилось в груди; ей потребовалась вся сила воли, чтобы не отвести взора от этих горящих глаз.
– Я не позволю вам меня связать, Торн! – задыхаясь, прошептала она. – Я ничего худого не сделала.
– Я сказал, стойте смирно.
Изогнув кисть, он швырнул догорающую ветку в огонь и направился к Ахерону, глядевшему на них с другого конца поляны своими загадочно-темными глазами.
Катье дождалась, пока он сделает несколько шагов, затем повернулась и пошла в противоположную сторону.
– Мадам!
Она выбрала самый большой и плоский камень, какой смогла найти, затем другой – овальной формы. После чего обернулась к нему, зажав по камню в каждой руке.
– Да, полковник.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга сквозь язык пламени. У Катье зачесались руки метнуть в него оба увесистых камня.
Она шагнула к нему раз, другой. Глаза Торна выжидательно сузились, он не двинулся с места. Чувствуя на себе его взгляд, она подошла к огню. Поляну пересекало поваленное дерево. Она с размаху опустила на него плоский камень; трухлявое дерево приглушило звук. Второй камень полетел рядом.
– Вы меня разочаровали, мадам.
– Вот как, полковник? – отозвалась она, вытаскивая край юбки из-за пояса. – Очень жа... – Катье запнулась и прикусила губу, чтобы не застонать от унижения.
– Это мне жаль, мадам, что вы, наконец, привели себя в порядок.
Смущение переросло в гнев. Она порылась в ворохе трав, корней, листьев и выбрала корень валерианы. С треском разломила его. Швырнула корень на плоский камень и ударила по нему овальным.
Сквозь потрескивание огня она расслышала мягкие шаги по траве. Ей ужасно хотелось поднять голову и посмотреть, но она удержалась. Лишь краешком глаза следила за ним. Он стоял в нескольких шагах, и лица она не видела – только ноги. Облегающие алые бриджи выступали из ботфорт и скрывались под длинным камзолом. Катье стало трудно дышать. В правой руке он держал скрученные поводья.
– Чем это вы заняты? – спросил он, в нетерпении хлестнув поводьями по бедру.
– Вы что, не признали хитростей владелицы замка?
– Я немало повидал на своем веку, мадам. Но вид красивой женщины, стоящей на коленях, не перестает возбуждать мое любопытство.
У нее похолодели руки.
– Полковник Торн, вы уже два дня ходите со шрамами и не думаете о том, что ваша рана в боку может стать увечьем на всю жизнь.
Он растерянно взглянул на нее и тут же замкнулся в своей раковине.
– Приберегите ваши снадобья для тех, кому они нужны. Мне – нет.
Поводья снова резко хлопнули по коже ботфорта.
Катье склонилась над деревом и стала втирать мучнистую кашицу в широкий лист подорожника. Ей удалось сосредоточиться и унять дрожь в руках.
– Мне тоже не было нужно, чтобы меня отрывали от сына, – тихо проговорила она. – Однако это случилось. Мне не было нужно сопровождать вас в этом путешествии. Тем не менее я здесь. – Она добавила еще пучок трав и опять принялась тереть, чувствуя, как от ритмичных движений рассасывается ее гнев. Заживляющий бальзам почти готов.
