Акеми накинула на плечи банный халат и пошла открывать. Дождь начал затихать. Такино открыл штору и встал у окна с сигаретой во рту. Ещё не стемнело. Наверное, сейчас часов пять или около того.
Вдруг в комнату ворвались двое мужчин. Раньше Такино их никогда не видел. Он приготовился к драке.
— Даже не думай, парень. Нас здесь трое, — произнёс один из них.
Вошёл ещё один человек. Все они были примерно одного и того же возраста: лет двадцать девять — тридцать. Один из них носил тёмно-синий костюм с галстуком в красную полоску, двое других — неряшливые пиджаки кричаще-ярких цветов.
— Это что, налёт? — спросил Такино.
— Эй, ты, не зарывайся, — отозвался человек в костюме. — Мы здесь по делу.
— Ну, я и спрашиваю: ограблениями занимаетесь?
— Не, не наш стиль. Просто ты сунул нос не в своё дело.
Такино затушил сигарету. Тяжёлая стеклянная пепельница неожиданно навела его на мысль. Но если он не сможет бросить её точно в цель, то смысла в этой вещице не будет.
Акеми вернулась в комнату, и за ней следом шёл ещё один мужчина. Короткая стрижка, волосы с проседью, глубокие морщины на лице, правая рука перевязана. Старый сутенёр Акеми.
— Это я им сказала, — начала она. Губы женщины дрожали. — Ты меня недооценил. Думал, я всегда буду для тебя лишь куклой.
— Что я сделал не так?
— Я влюбилась в тебя, — ответила она. — Совсем немножко. Но это ты заставил меня в тебя влюбиться.
— И что тут не так?
— Но ты не отвечал мне взаимностью. Обращался со мной, как с куклой.
— Вот как оно всегда бывает.
— Что?
— Женщины. Пустая трата времени.
У неё снова задрожали губы. Казалось, она пытается что-то сказать, но слова застревают у неё в горле. Такино потянулся за своей рубашкой, но человек в костюме опередил его.
— Даже после того, что ты сделал с моим отцом, я верой и правдой служила тебе, — произнесла Акеми.
— Что?
— Это мой отец. — Старик придвинулся поближе к Акеми, буравя взглядом Такино. — Говорю тебе, есть такие узы, которые не разорвать.
— Отец — сутенёр собственной дочери? Скажи мне, Акеми, ты всё это заранее спланировала?
— Я же сказала, что полюбила тебя. И если бы ты меня тоже любил, я ради тебя обо всём забыла бы, даже о своём отце.
— Не-а, — поправил её отец, — связь между родителями и детьми крепче, чем всё остальное. — Он рассмеялся, и глубокие морщины прорезали его лицо.
Такино присел на кровать.
— Ладно, хватит болтать, — человек в костюме повернулся к Акеми.
Двое других ухватились за её халат и сдёрнули его с плеч женщины. Она не успела и слова сказать, как оказалась абсолютно голой.
— Какого чёрта вы делаете? — завизжала Акеми.
— Как ты и говорил, она просто жемчужина, — произнёс мужчина в костюме. — С такими данными она твои долги за год окупит.
Акеми сползла вниз, прикрывая руками грудь. Затем, подняв голову, посмотрела на отца:
— Папа, о чём он говорит?
— Твой старичок, — ответил «костюм», грубо хватая Акеми за волосы, — должен нам денег. Обычно он вносит себя в полис страхования жизни, а мы являемся получателями страховки в случае, если с ним что-то случится. Я не знаю, о чём ты думала, когда сегодня обратилась к нему, но мы собираемся забрать твоё тело в качестве страховки. Старик сказал нам, что мы можем это сделать.
Акеми повернулась к отцу и спросила:
— Папа, это правда?
— Если ты поработаешь в одном из борделей, то мы со всеми за год расплатимся.
— Нет.
— Либо ты это сделаешь, либо я умру. Они заставили меня оформить страховку на случай смерти, меня убьют.
— Слушай, сестрёнка, твой старик должен больше десяти миллионов. Он просто неудачник.
— Опять играл? — спросила Акеми.
Такино зажёг сигарету. Человек в костюме пристально посмотрел на него, но ничего не сказал.
Сейчас ничего не оставалось, как просто смотреть и ждать. Их было трое, и они не позволят Такино просто встать и уйти. Он выдохнул облачко дыма и посмотрел на Акеми, которая, всё ещё раздетая, поднялась на ноги и стояла в другой части комнаты. Женщина пребывала в шоке. Сейчас она уже не прикрывала грудь руками, и та была выставлена на всеобщее обозрение.
— На самом деле всё складывается как нельзя лучше. Мы думали включить его в план страховки через несколько дней.
— Акеми, это один год. Всего лишь год, и всё закончится, — сказал отец женщины.
— Он прав. Такая девушка, как ты, даже сможет заработать немного дополнительных денег. Ты невысокая, но тело у тебя просто супер. Ладно, пусть она оденется.
Один из мужчин накинул банный халат на плечи Акеми. Но она стояла, не делая даже попытки запахнуть его.
Человек в костюме с улыбкой повернулся к Такино:
— А что касается тебя…
— У тебя и ко мне есть дело?
— Старик сказал, что ты ему капитально врезал. Бросил ему кучу денег, а затем сбил его с ног и пригвоздил к полу. — «Костюм» снова ухмыльнулся. — Сколько собираешься заплатить?
— А с чего это я должен платить?
— Компенсация. У старика правая рука не действует. Ты его инвалидом сделал.
— Я думал, это уже в прошлом.
— А я вижу, ты ничего. Даже не обосрался. Что это за здоровый шрам у тебя на груди — операция?
— С тигром подрался.
— Эй, ты, не стоит со мной шутки шутить.
— Сначала забираешь мою женщину, а теперь ещё и деньги мои хочешь?
— Смирись. Нет смысла драться.
Все трое засмеялись. Такино не мог сказать с полной уверенностью, профессионалы они или нет. Он не улавливал в них чего-то специфического. Скорее всего, это просто группа молокососов, но точно он уверен не был. Хотя в одном он не сомневался: ради денег эти парни готовы на всё.
— Тогда я ухожу, — вмешался отец Акеми.
«Костюм» повернулся к нему. Акеми всё ещё не двигалась с места, а халат так и висел у неё на плечах.
— Не торопись, старик. Ты нам нужен, пойдёшь с нами: мы должны убедиться, что твоя дочь хорошо знает своё дело.
— Но она и есть моя гарантия, сейчас она ваша.
— Конечно. Но мы хотим, чтобы ты на всякий случай пошёл с нами.
Такино потушил сигарету и легонько оттолкнул от себя пепельницу.
— Не делай этого, — сказал он. — Я этих парней насквозь вижу. Они просто хотят тебя привязать, ты ведь снова будешь играть. Они вас обоих обдерут до нитки.
— Заткнись, твою мать! — завизжал мужчина в костюме, повернувшись к Такино.
