Мурасава вбежал в помещение в одиннадцать часов.
— Из полиции префектуры Сайтама пришли новости. Они нашли машину Такино на парковке для посетителей у одного из госпиталей. Они обследовали автомобиль и обнаружила там целый ворох запачканной кровью одежды. Должно быть, он переоделся там. И туфли тоже есть. Но ни ножа, ни пистолета не найдено. Сейчас они проводят анализ крови и исследуют одежду на предмет следов от пороховых газов.
— Довольно педантичный парень, ты не находишь?
— Получается, что у него был наготове запас чистой одежды?
— Да, и место, где оставить машину он тоже не просто так выбрал. Место преступления попадает под юрисдикцию Главного управления полиции. Если бы он оставил машину где-нибудь в Токио, то они нашли бы её по меньше мере на день раньше.
Интуиция подсказывала правильно. Новая одежда, брошенная машина — Такино заранее запланировал свой побег. Такаги встал.
— Пойдём поговорим с этим стариком из «Таро-мару».
Был ли хозяин корабельной компании на самом деле готов взять на борт Такино? А если так, то почему? Может быть, старика и Такино связывало нечто старой дружбы? Может, они сдружились, когда занимались вывозом Сугимуры из страны? А возможно, дело в деньгах. Или ещё в чем-нибудь.
Мурасава сел за руль.
Офис компании «Таро-мару» находился меньше чем в пяти минутах езды от полицейского участка, в простом двухэтажном доме, который вовсе не походил на офис судовладельца. Талисман на удачу, висевший над дверью, был единственной вещью, наводящей на мысль о расположении здесь компании.
Такаги жестом поприветствовал полицейских, которые были на своём посту, и один из них указал на дом. Такаги кивнул.
Он открыл раздвигающуюся дверь, ведущую внутрь. На полу, рядом с небрежно брошенными резиновыми ботинками, стояли женские сандалии. Он спросил, есть ли кто-нибудь здесь, и через некоторое время появился пожилой человек в чёрном свитере с глухим воротом. Его седые волосы были коротко подстрижены, а во взгляде чувствовалась упрямая решительность. Ветер и непогода оставили следы на красном загорелом лице, изборождённом морщинами. Видно было, что перед вами моряк, который большую часть жизни провёл на море, и людей, похожих на него, можно встретить в любом портовом городке.
— Вы, должно быть, детектив.
— Почему вы так решили?
— Весь день у дома толкутся полицейские. Пока они стоят снаружи, мне дела нет, но…
— Не возражаете, если я присяду?
Старик кивнул в знак согласия, и Такаги сел прямо на ступеньки, которые вели наверх, внутрь дома. Через открытую дверь он мог видеть, что весь холл был заставлен кипарисовыми деревьями в горшках, которые располагались в ряд. Старик присел на корточки напротив Такаги. Он даже не взглянул на Мурасаву, который так и остался стоять.
— Я так понял, что вы не жалуете полицию, верно?
— Не могу сказать, что очень её люблю, нет.
— Я провёл небольшое расследование. Знаете, вашего брата убил не полицейский. В полиции оружие такого типа не применяется.
— Они сказали мне, когда я забирал его тело.
— Курите?
— Нет, бросил, как только вышел на пенсию.
— Почему?
— Да просто понял, что пришла пора остановиться. Сигареты и женщины. Сейчас только выпить себе позволяю.
Такаги достал «Голуаз» и попытался щёлкнуть зажигалкой. Из кармана рубашки он вытащил маленькую переносную алюминиевую пепельницу, которую почти три года назад ему подарили в «Японской табачной компании».
— Когда вы начали брать пассажиров на свои лодки? — спросил Такаги.
— Пассажиров? Ну да, я слышал, что об этом говорят.
— Уверен, что это не просто слухи, — заметил Мурасава.
Такаги жестом приказал ему помолчать. Старик взглянул на Мурасаву, но ничего не сказал.
— Извините, сами знаете эту молодёжь, — сказал Такаги.
— Я не очень-то терпелив.
— Ваш брат выехал из Хиросимы и направился на Кюсю. Затем он сделал попытку добраться до Яватагамы. Почему он не попытался пересечь Внутреннее море? Этот путь намного ближе. И маршрутов там больше.
— Вам было бы лучше самого брата и спросить.
— Как бы я мог это сделать?
— Вы такой человек, который задаёт слишком много вопросов. Вот сами и думайте почему.
— И как вы полагаете, он может об этом спросить у мёртвого человека? — опять влез в разговор Мурасава.
Старик проигнорировал его вопрос. Такаги затушил сигарету в переносной пепельнице. Она уже была полной. Он забыл утром вытряхнуть её.
— Сколько вам лет? — поинтересовался он.
— Не помню.
— Но ведь теперь вы знаете, что прожили на этом свете довольно долго. Не так, как было, например, пятнадцать лет назад.
Старик посмотрел на Такаги, и в его глазах промелькнуло нечто такое, что можно было с некоторой долей вероятности истолковать как враждебность. Но мужчина тут же принял столь же равнодушный вид, что и раньше.
Он закашлялся и сказал:
— Вы весьма забавный полицейский. Зачем вы тратите время, копаясь в том, что случилось пятнадцать лет назад?
— Вы тот самый единственный человек, который заставил меня вспомнить прошлое.
— Мой брат был неудачником. Он мог погибнуть где угодно и когда угодно. Думаю, что он и сам это всегда понимал.
— Я полагал, что он обращался к вам за помощью.
— Мой брат вырос на море. Возможно, он решил, что лучше ему там и умереть. Он любил море.
— А вы любите море?
— Трудно сказать. Это как часть моего тела. Может ли кто-то сказать, любит ли он своё тело? Вы думаете, рыбак любит море? А брат мой рыбаком не был.
Такаги поднялся. Он тоже уже был немолод.
— Спасибо, что уделили мне время. Извините, что вмешиваюсь в ваши дела. Мы хотели бы ненадолго оставить наш пост у здания, если вы не возражаете.
И они вышли на улицу.
— Вы собираетесь всё просто так и оставить? — прошептал ему в ухо Мурасава. — Почему вы не надавили на него посильнее?
Вернувшись в машину, Такаги достал из кармана карту и сосредоточил своё внимание на зоне района Яватагамы.
— Компания «Таро-мару» должна нанимать моряков. Откуда они их всех берут?
— Да найти нетрудно. Просто нужно обратиться в профсоюз.
— Пусть кто-нибудь из местных копов этим займётся. Пусть покопаются поглубже.
Мурасава дотянулся до радиоприёмника. Такаги всё ещё рассматривал карту. От Яватагамы к Кюсю тянулся длинный тонкий полуостров. Мыс полуострова Сада. Остров Сикоку напоминал очертаниями дикое животное, а мыс полуострова Сада вклинивался в океан, подобно длинному скрученному хвосту.
— Куда уходят паромы из Саганосеки? В Мисаки? — пробормотал Такаги про себя.
