Быть ли свадьбе?

беззащитным. И Амбер захотелось успокоить его, положить руки на плечи, стереть печаль с лица.

— Все собирался поговорить с тобой, — вздохнул Финн. — Но не было подходящего момента.

— Или ты оттягивал его? — подсказала она.

— Да, возможно, я... очень уж ты проницательна, — отшутился он. Правда, шутка вышла грустной.

Амбер подошла, коснулась его щеки кончиками пальцев, и теплая, нежная кожа вдруг показалась ей чужой. Она быстро поняла почему. Они слишком долго не прикасались друг к другу.

— Финн, что-то произошло, — прошептала Амбер. — Все идет кувырком, и я ничего не пойму, пока ты мне не скажешь. Мы так и будем плутать в темноте. — Из комнаты послышались первые аккорды знакомой рождественской песенки. — Похоже, и сейчас неподходящий момент. Пошли, будем играть роль счастливой пары. Ты исполнишь свои пьесы, потом мы встретим Новый год вместе, как всегда. А потом гости разойдутся, мы сядем рядом, и любые проблемы покажутся пустяком.

— Господи, Амбер, какая же ты сильная. — Глаза Финна восторженно блеснули. — Искренне веришь, что все на свете можно уладить, верно?

— Не совсем, — тихо сказала она, тщетно пытаясь отыскать в лице Финна ключ к разгадке. — Но кое-что хотелось бы улучшить. В наших отношениях.

— Давай действуй, — усмехнулся Финн.

Амбер горестно вздохнула: если она скажет то, что хочет сказать, ее гордости конец. И все же решилась:

— Финн, я люблю тебя. Всегда любила... вот в чем дело. А если ты меня больше не любишь, скажи начистоту. И я уйду. Потому что я могу вынести от тебя все, — она перевела дыхание, — кроме этого.

— Финн! — нетерпеливо крикнули из гостиной.

Он посмотрел сверху вниз на ее запрокинутое взволнованное лицо. Амбер с ужасом заметила скорбные, глубокие морщинки в уголках милых губ.

— Может, сказать гостям, чтобы шли к черту? — потерянно спросил Финн.

— Нет, развлечем их, — быстро возразила она. Пассивный, безразличный голос принадлежал будто не Финну вовсе и испугал ее не на шутку. — Надо развлечь их, они ведь скоро уйдут.

Финн хотел добавить что-то, но передумал. На секунду закрыл глаза, распрямил плечи и зашагал к гостиной как осужденный на эшафот. Амбер семенила рядом.

— Эй, Финн! — весело сказал один из гостей. — Покажешь класс?

Не отвечая, он направился сквозь оживившуюся толпу прямиком к роялю. Все расступились.

Амбер кивала и говорила «привет», сама не помня кому. И снова поворачивалась к Финну. Улыбка застыла на ее губах как приклеенная.

Даже когда Биргитта, затмевая елочные игрушки в своем ярко блестящем платье, прильнула к роялю и уставилась на Финна, Амбер продолжала улыбаться, как ни в чем не бывало. Каролина же скучала и горстями швыряла в рот попкорн. Сейчас эта девочка выглядела ровно на свои шестнадцать.

Финн поднял руки над клавишами, и гостиная притихла. Но он не спешил начинать. Амбер, нахмурившись, следила, как пальцы Финна сначала задрожали, а потом согнулись и сжались в побелевшие кулаки.

Потом он резко вскочил. Очень осторожно, пошатываясь, подошел к Биргитте и обнял ее. Шведка встревоженно смотрела на него белесыми глазами, но была явно не против и даже приоткрыла рот, как рыба. И тут, под изумленные вздохи многочисленных зрителей, Финн поцеловал ее. Потом еще раз...

Гости разом повернулись к Амбер. Последнее, что она помнила, — любопытные глаза, испуганные, недоверчивые лица.

Картина навсегда врезалась в память, как самый жуткий из ночных кошмаров. Амбер развернулась на каблуках и со всех ног бросилась прочь.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

За неделю, прошедшую после злополучной вечеринки Финна, случилось две вещи. Первая была вполне предсказуема: все светские хроники трубили про «новогодние чудеса на приеме у Финна Фитцджералда». Амбер, одураченная и разбитая, просто не обратила внимания на пустые статейки. Но после второго события ее мир рухнул.

Когда Финн на глазах у всех поцеловал Биргитту, Амбер, задыхаясь, выбежала на улицу, поймала такси и доехала прямо до дома Урсулы. Оказавшись в квартире, она упала на кровать и взвыла, как затравленный зверь.

Правда, на нее никто не охотился. Это выяснилось довольно скоро по тишине, которая текла сквозь ночь и медленно превращалась в зарю, самую грустную в ее жизни.

Амбер могла отключить телефон, чтобы не говорить с Финном, к тому же он не знал точно, где ее искать. Но аппарат работал, и она, как последняя дурочка, ждала звонков.

Весь следующий день она просидела в дурацком оцепенении, так и не решившись выйти из квартиры. Люди, которые радовались жизни там, за окном, бесили ее своей беспечностью.

Вечером Амбер приняла горячую ванну, а потом опустошила два громадных бокала ликера. Смесь алкоголя и усталости сделала свое дело, и она провалилась в сон. До самого утра.

Ее разбудил разносчик газет. Дрожащими пальцами она пролистала одну из них, пока не наткнулась на скандально известную колонку сплетен. Вот оно. Написано черным по белому:

«СВАДЬБА ОТМЕНЯЕТСЯ!»

«Великолепный Финн Фитцджералд, миллионер, владелец ведущего лондонского агентства «Аллюр», порвал с красоткой Амбер О'Нил всего через несколько недель после того, как она сообщила об их недавней помолвке в эксклюзивном интервью журналу «Wow!».

Финн, который обхаживал рыжеволосую Амбер почти два года, решил весьма оригинально поставить точку в их отношениях, сделав это прямо на своей знаменитой вечеринке в честь Нового года. Многие могли созерцать, как, эффектно облокотившись на крышку рояля, он целовался с матерью одной из новых топ-моделей «Аллюра», Каролиной Линдберг.

Амбер не только невеста Финна, она еще и работает в его агентстве, так что Новый год обещает горячие денечки в этом изысканном уголке Лондона!»

Презрительно фыркнув, Амбер скрутила газету, упала на софу и заплакала.

Спустя два дня, когда она сидела в гостиной, подавленная, глядя в пустоту, у входной двери зазвенели ключами. Амбер испуганно вскочила, на пороге появилась Урсула с небольшим чемоданом и дорожной сумкой в руках.

Сестренка побросала на пол нехитрый багаж, как мешки с булыжниками.

— Ох, Амбер, — простонала она, — какое несчастье.

Амбер, согнувшись на стуле пополам, снова залилась слезами.

Урсула умчалась на кухню, готовить чай и тосты. Как в те времена, когда они с Амбер были еще подростками, а мама сильно болела.

Скоро рядом с Амбер появились дымящаяся кружка и горячий ломтик тоста, намазанный маслом. Только тогда Урсула сказала хриплым, упавшим голосом:

— Не могла поверить, пока не прочла в газетах! И даже сейчас не верю!

Амбер фыркнула.

— Зато я верю. Потому что все случилось на моих глазах!

— Конечно. — Урсула участливо погладила ее по руке. — Это, наверное, ужасно. Но ты не отчаивайся. Всегда есть надежда, правда?

Амбер глянула на нее с немым изумлением.

— Ты что, думаешь, я приму его? После такого!

— Амбер, — мягко сказала Урсула, — Финн больной человек. Сейчас ему нужна твоя помощь.

Амбер чуть не свалилась со стула.