которое должно было состояться в этот день, может затянуться. Впервые Джессике показалось стыдным появляться перед Сальваторе и его сотрудниками в отвратительной розовой униформе.
Но когда она вошла в его офис, надеясь, что он пуст, ее ждал неприятный сюрприз в лице ее начальницы.
— Не хотите объяснить свое опоздание? — вежливо, но холодно спросила женщина.
Джессика вздохнула. Что она могла сказать в свое оправдание? Да и стоило ли говорить, когда по лицу женщины было ясно, что она задала этот вопрос чисто формально, уже имея четко сформированное для себя мнение на этот счет.
Джессика почти рассеянно подумала, не сообщил ли кто в компанию о том, что она стала уклоняться от своих обязанностей?
Женщина открыла рот, и первые же ее слова подтвердили догадку:
— Такое в моей практике впервые. Наверное, в этом здании уже не осталось никого, кто бы не знал, что сотрудница «Топ клин» завела интрижку с управляющим директором компании, чей офис ей надлежит убирать.
Полчаса спустя Джессика покинула здание компании. Лимузин Сальваторе уже ждал ее на улице. Ей захотелось расхохотаться от иронии жизни: уволенную уборщицу увозит лимузин управляющего директора, с которым она имела глупость завести роман. Но это длилось недолго. Обмякнув на сиденье, она безучастно смотрела в окно, пока лимузин вез ее в Челси.
Сальваторе открыл дверь квартиры и, не прекращая разговора по телефону, махнул ей рукой в сторону подноса с напитками. Джессика хотела лишь одного: прижаться к нему и рассказать ему, что случилось. Но их отношения были четко расписаны: никаких эмоций, никакого дружеского участия или жалоб. Поэтому Джессика сняла плащ и стала молча ждать, когда Сальваторе закончит телефонный разговор.
— Привет, милая,— мягко сказал он.
— Важный звонок? — машинально спросила Джессика, завидев пролегшую между его бровей морщинку.
— Можно сказать и так. Помнишь, я тебе рассказывал об отеле в Азии, который хочет купить один из моих кузенов? Я считаю, что цена слишком завышена, но беда в том, что Джакомо горяч и иногда может действовать импульсивно. — Он охватил взглядом ее фигуру и задержался на ее лице. — Ты бледна, — заметил он. — Хорошо себя чувствуешь, милая?
В его голосе послышалась легкая тревога, и Джессика сглотнула, чувствуя, как от его участия ее глаза стремительно наполняются слезами.
— Я не больна, если ты это имеешь в виду, — через силу улыбнулась она. И тяжело вздохнула. — Но меня уволили. Из агентства, я хочу сказать.
Сальваторе прищурился:
— Причина?
Джессика хотела рассмеяться, но ее смех резко оборвался.
— «За проявленный непрофессионализм». По- моему, формулировка звучала так. До руководства агентства дошли слухи, что я... что мы... — Она посмотрела прямо в глаза Сальваторе, зная, что никакого «мы» на самом деле не существует. — Они считают такое поведение со стороны сотрудников недопустимым, чуть ли не злоупотреблением своими должностными обязанностями. — Это было смешно, но смеяться Джессика не могла. — Извини, если это как-то отразится на твоей репутации...
Несколько мгновений стояла тишина. Затем Сальваторе пожал плечами:
— Ты боишься, что это как-то отразится на моей репутации? Напрасно. Мне наплевать на то, что обо мне будут болтать. Это моя жизнь, и я знаю, чего хочу. — Он подошел к ней. — Хочешь узнать мое мнение? Я рад, что тебя уволили, так как это значит, что ты больше сможешь проводить времени со мной. Я и так потерял его слишком много из-за твоего упрямства.
Джессика недоверчиво смотрела на Сальваторе. Если кто и был упрям, так это он сам.
— Мое стремление быть независимой ты называешь упрямством? Я ведь уже объясняла, что...
— Я помню, — перебил ее Сальваторе, — что ты работаешь не ради удовольствия, а потому, что тебе нужны деньги. Но я тебе не раз говорил, что деньги для меня не проблема, и, если мне не изменяет память, подобный разговор состоялся у нас совсем недавно. — Он прижал ее к себе. — Я дам тебе столько, сколько необходимо.
Джессика слушала его, словно издалека, вдыхая исходящий от него запах, чувствуя его дыхание на своей щеке, его руки, блуждающие по ее телу. Ах, как убедителен был Сальваторе! Но ведь это был самый простой выход. А к красивой жизни привыкнуть ох как легко, тем более когда это означает, что она больше времени будет проводить с любимым.
И в этом таился соблазн. Джессика заставила себя вспомнить, как неприятно, как противно ей было принимать из его рук несколько банкнотов в первый раз. Вспомнить о деньгах, вырученных за браслет, об охватившей ее трусости в Париже, когда она запаниковала, услышав его вопрос о браслете. И о чувстве вины, которое с тех пор ее не покидало...
— Мне не нужны твои деньги, — с усилием произнесла она. — У меня уже больше чем достаточно.
— Даже если я настаиваю?
— Ты можешь настаивать сколько угодно. Я больше ничего от тебя не приму.
Она посмотрела на него твердым взглядом. И неожиданно для себя Сальваторе понял: как не восхищаться человеком, который упорно отстаивает свою независимость, пусть хотя бы видимую? Но сейчас он не хотел восхищаться этим качеством.
Подняв ее лицо за подбородок, он посмотрел ей в глаза:
— Хорошо, предлагаю компромисс. Можешь не брать моих денег, но, пока ты со мной, ты не будешь искать никакой другой работы с частичной занятостью. Договорились?
В его голосе ей послышалась чуть ли не угроза, которая только подхлестнула ее упрямство. Джессика уже открыла рот, чтобы сказать, что Сальваторе не имеет никакого права диктовать ей, как жить, но, натолкнувшись на его сверкающий взгляд, тут же его закрыла. А может, у Сальваторе действительно есть на нее некоторые права? Как ни стыдно это признавать, но ведь она носит одежду, купленную на его деньги. И нанять помощницу для бабушки стало возможным благодаря средствам, вырученным от продажи его браслета...
Джессика прислонилась к его плечу и закрыла глаза. В эту же самую минуту спор перестал иметь для нее какое-либо значение. Все было не важно, кроме одного: быть рядом с Сальваторе. Кто знает, сколько времени у нее еще осталось? Не стоит так небрежно распоряжаться драгоценными минутами, которые можно провести с ним. Работу найти она всегда успеет.
— Так что ты решила? — негромко спросил Сальваторе, так и не дождавшись ответа от Джессики. — Согласна?
Джессика крепче прижалась к нему и, подняв голову, пожала плечами.
— Хорошо, я согласна на этот компромисс, — вздохнула она. — Но только на этот.
Сальваторе смотрел в ее изумительные серые глаза, в которых была непонятная грусть, на нежный овал ее лица, на слегка приоткрытые мягкие губы, и его постепенно охватывало странное чувство, которое он не понимал.
Время для него как будто остановилось. Он видел только Джессику, ее глаза, ее губы. Чувствовал только ее запах, тепло ее кожи, ее соблазнительное тело...
Сальваторе потряс головой, стараясь избавиться от непонятно откуда нахлынувших на него эмоций. Нет, время эмоций еще не пришло. И уж точно он не должен испытывать к Джессике никаких чувств! Это невозможно, так как она совершенно не подходит ему! За исключением их физической совместимости.
— Вот и хорошо, что мы все уладили, — сказал он чуть более жестко, чем хотел. — Впредь хочу, чтобы ты была всегда рядом, когда ты мне понадобишься. И больше никаких отмененных свиданий из-за работы. Ясно?
Джессика лишь кивнула, стараясь не заострять свое внимание на слове «понадобишься», отвечая на его поцелуи, которые Сальваторе обрушил на ее губы неожиданно и с такой страстью, что ее тело мгновенно откликнулось на его желание.
