рассматривавшим ее в качестве маловероятной возможности, был Индиго Джонс, который, не тратя лишних слов, отвергает ее в начале своего исследования. Можно было бы привести другие примеры того, что можно назвать додруидическим взглядом на мегалитические памятники, такие как известный Китс-Коти-Хаус близ Мэйдстона в Кенте. Совсем недавно я еще раз встретил утверждение, что это сооружение принадлежало друидам, так как по виду оно представляет собой остатки небольшой камеры (рис. 30, с. 225), а подобный тип памятников считается современными сторонниками ордена либо древними обсерваториями, либо комнатой инициации. В этой связи я отмечу, что в этой точке зрения, по крайней мере, нет ничего традиционного, так как она полностью расходится с народными верованиями прежних времен; о них сообщают Кэмден и Стоу, и, по их версии, Коти был воздвигнут в качестве памятного знака на месте погребения бриттского принца Катигерна, который пал в сражении с саксами в V в. н. э. неподалеку от этой местности. Таким образом, друидическая теория является всего лишь альтернативной и поздней
Едва ли нужно говорить о крайней скудности данных, которые могли бы служить подтверждением того, что воспоминания о друидах долгое время в том или ином виде сохранялись в народной памяти[14]. Например, мне не удалось обнаружить ни одного древнего географического названия в местах нахождения мегалитических памятников, заключающего в себе следы верований в их друидическое происхождение. В этой связи самым замечательным названием является Керриг-и-Друдион в Денбишире, так как второй элемент иногда неправильно пишут Друидион, из-за чего неизбежно возникает ассоциация с друидами, которую впервые сформулировал знаменитый исследователь Кэмден (1551–1623). На самом деле это название означает «камни героев», и ничего больше; мегалитические памятники, к которым оно относилось, уже исчезли, но традиция в отношении одного из них сохранилась, и она никак не связана с друидами. По легенде, этот памятник использовался в качестве темницы, в которой томились жертвы чудовищной Кинрик Рут. Я встречал также название Трер Дрью, переводимое как Друидстаун, на острове Англси. Недавно его опять приводили в доказательство друидической теории, так как, по мнению некоторых, поблизости находились каменные памятники; однако этот пример трудно признать доказательным, так как древнее значение слова Дрью — «крапивник», а не друид, которое является более ли менее современным осмыслением[15]. В Англии, в Глостершире, имеется географическое название Стоук Друид, и в этой местности находятся мегалитические остатки, так что, если бы существовала возможность возвести это название к эпохе, предшествовавшей археологической популяризации друидов, в нем можно было бы усмотреть определенное фольклорное свидетельство.
Однако на данный момент я не сумел не найти никаких следов подобной традиции, и на меня произвело глубокое впечатление то обстоятельство, что, по-видимому, она была совершенно неизвестна Сейеру, историку из Бристоля, который чрезвычайно подробно описал именно это сооружение в 1821 г.
До сих пор я пытался показать, что, оспаривая утверждение, будто каменные памятники были построены друидами, мы не вступаем в противоречие с какими-либо свидетельствами, сохранившимися в народной памяти. Конечно, можно было бы сказать гораздо больше по поводу археологического аспекта этого вопроса и, возможно, нет необходимости настаивать на полном отрыве друидов ото всех их «храмов». Но в данном случае меня интересует исключительно традиционная оценка теории друидического происхождения, и потому мне кажется уместным отложить дальнейшее обсуждение до одной из последующих глав.
Теперь я хотел бы обратить внимание на то, что теории Обри и Стакли, как бы хорошо они ни объясняли многие современные представления, не полностью ответственны за них. Чтобы раскрыть конечную причину возрождения интереса к этим жрецам и выявить секрет успеха подобных теорий, представляется существенным выйти за пределы рассмотрения высказываний отдельных личностей и перейти к оценке перемен, которые произошли в мировоззрении той эпохи, в которую они провозглашались. Я думаю, что лучше всего предпослать этому краткий обзор той роли, которую друиды сыграли в литературе.
В конце IV в. н. э. слово «друид» все еще употреблялось в литературе римской Галлии, так как оно дважды появляется в поэмах Авсония (см. с. 132) в форме прилагательного, которая, очевидно, была понятна, во всяком случае преподавателям грамматики и риторики, которым эти поэмы были адресованы. Однако после наступления упадка империи и перехода Западной Европы под власть германских завоевателей, традиционная история Галлии и произведения античных историков были вскоре полностью забыты; в итоге друиды перестали упоминаться в литературных источниках много сотен лет.
В конце концов это слово вновь появилось на страницах средневековых ирландских рукописей (по всей вероятности, оно никогда не исчезало из народного языка[16]), меж тем как в некоторых ранних поэмах валлийских бардов обнаруживается предположительно альтернативная форма,
Однако в подлинной «Истории бриттов», написанной около 800 г. н. э., волшебники короля Вортигерна, якобы жившего в V в., не называются друидами; Беда Достопочтенный ни словом не обмолвился о друидах в своей «Церковной истории», не найдем мы упоминаний о них и в саксонских и раннесредневековых хрониках и повестях. В самом деле, в Англии и на континенте германские вторжения изгладили из народной памяти всякие воспоминания о древнем жречестве, и они не имели возможности возродиться, пока церковь, официальный источник исторических сведений, игнорировала ранних римских историков. Такое положение дел нашло яркое отражение в абсолютно аисторической трактовке сюжетов в артурианском цикле, в котором вполне могли бы появиться фигуры друидов, если бы средневековые авторы справлялись с античными материалами, относящимися к описываемому ими периоду.
Таким образом, за исключением случайного употребления слова в сниженном смысле ирландскими учеными и, с меньшей степенью уверенности, валлийскими бардами, у нас есть все основания говорить о том, что на протяжении длительного промежутка времени с IV по XVI в. настоящие древние друиды почти исчезли из памяти европейцев.
Однако в конце концов наступило время, когда люди стали чаще заглядывать в античные источники. В итоге знания о том, что когда-то существовали жрецы, именуемые друидами, с неизбежностью стали распространяться в образованных слоях. Если бросить взгляд на ранние упоминания о друидах в популярных произведениях, с легкостью можно увидеть, что они служат свидетельством прекрасной эрудиции автора, а вовсе не их всеобщей известности.
В Англии период забвения, наступивший в IV в., прервался, насколько мне известно, в 1509 г., когда друиды появились в личном составе «Корабля Дураков» у Барклая; однако сведения о них попали к автору из вторых рук, и им отводится лишь четыре строки:
