— Я его не вскрывал. Прежде чем приобщишь его к списку вещественных доказательств, обработай купюры. Возможно, на них сохранились свежие отпечатки.
Она кивнула и протянула мне визитную карточку:
— Вот номер моего сотового. Запомни его, а карточку выброси. Будет туго — позвони или пришли эсэмэску, а потом сразу выброси мобильник. В Хейвен-Парке тоже не дураки работают, они без труда засекут тебя по сим-карте.
Я понимал, что она права. Опасно разгуливать с забитым в телефон текстовым сообщением на ее имя, которое легко извлечь из памяти телефона.
После ухода Офелии Алекса положила голову мне на плечо, и мы еще немного посидели на пляжных стульях, держась за руки и слушая шум прибоя.
Вскоре мы перешли в спальню, где продолжили тесно общаться. Жилой комплекс, в котором мы находились, достроили меньше месяца назад, примерно половина квартир в нем оставалась нераспроданной. Пентхаус номер два купил заместитель начальника ПУЛА по административно- хозяйственной работе Мэлон Арнетт. Предки оставили ему кругленькую сумму, и он грамотно распорядился наследством — вложил деньги в недвижимость. Арнетт согласился временно уступить нам свой пентхаус для тайных встреч.
Мы не успели даже расстелить постель. Занялись любовью прямо на покрывале. Потом, не одеваясь, еще долго лежали рядом на огромной кровати, опершись на локти и улыбаясь друг другу.
— Хорошо снова быть с тобой, — сказала Алекса, — хотя бы одну ночь!
Я передал ей наш разговор с Чучем.
— Под конец он сказал, что больше не хочет меня видеть.
— Я все время беседую с ним, стараюсь утихомирить его, чтобы он так не злился, — призналась Алекса. — Но он ведь уверен, что ты мне изменил, его сердце рвется пополам.
Трудно было поверить, что все началось лишь пятнадцать дней назад, когда в ПУЛА неожиданно позвонил Рикки Росс и попросил шефа Филосиани о тайной встрече. Его только что повысили, сказал он, назначили временно исполняющим обязанности начальника полицейского управления в Хейвен-Парке. По словам Росса, за два месяца до повышения он наконец прошел курс лечения от алкоголизма. Протрезвев, он понял, что обязан положить конец массовой коррупции в Хейвен-Парке. Мэр Братано назначил его на должность лишь потому, что считал Росса тихим пьяницей, с которым трудностей не возникнет. Росс добавил: мэр не любит, когда под его началом работают сильные личности.
Избавившись от пагубного пристрастия, Росс решил, что обязан сделать следующий шаг и попробовать сломать порочную систему, сложившуюся в Хейвен-Парке и Флитвуде. Однако, несмотря на то что он исполняет обязанности начальника управления, ему редко докладывают о том, что творится на низовом уровне. После того как бывшего начальника Леграна отдали под суд, мэр предпочитает держать нового начальника полиции в неведении. Каждую неделю, правда, Рику приносят его «долю» — толстый конверт с наличными, — но он понятия не имеет, откуда поступают деньги.
Росс подозревал, что Братано держит его в качестве подставного лица. Если ФБР всерьез займется незаконным оборотом оружия и наркотиков в Хейвен-Парке, начальник полиции станет козлом отпущения. Мы с Алексой все обсудили и пришли к выводу: вот почему Рикки явился к Тони Филосиани и просит полицейское управление Лос-Анджелеса о помощи. Кроме того, Росс предупредил о травле Рокки Чакона. Не исключено, что под угрозой его жизнь.
Росс попросил Филосиани, чтобы роль подсадной утки исполнил именно я. Многие помнят о нашей с ним вражде: именно я сдал его в ОСБ после пьяной пальбы на шоссе, и выкинули со службы его, можно сказать, тоже из-за меня. Доводы Росса почему-то не внушали мне доверия.
Всю следующую неделю мы с Тони и Алексой несколько раз встречались с Россом. Хотя говорил он вроде бы убедительно, я по-прежнему сомневался, хуже того, я не доверял ему ни на грош. Но доказательств всеобщей продажности в Хейвен-Парке и Флитвуде мы уже собрали предостаточно. Подумав два дня, я наконец дал свое согласие.
По предложению Тони Филосиани мы с агентом Лав работали в паре. Офелия как раз занималась расследованием контрабанды оружия и вышла на банду из Хейвен-Парка. Значит, ее появление на месте никого не удивит. Больше никто не знал, что мое увольнение из ПУЛА было подстроено.
Когда Офелия училась в колледже, ее соседкой по общежитию была некая Тиффани Робертс, которая впоследствии стала кинозвездой. Офелия попросила у бывшей однокашницы разрешения воспользоваться ее именем для прикрытия. После этого распустили слух о том, что она собралась убить мужа. Пробовали даже слить информацию в прессу, но на всякий случай наш отдел по связям с общественностью заранее подготовил опровержение: лишние скандалы нам ни к чему. Естественно, зная об опровержении, СМИ не стали ничего публиковать. Им тоже не нужны иски за клевету. В общем, мы с Тиффани не встречались в машине на автостоянках перед торговыми центрами, а ФБР не записывало наши с ней переговоры на пленку. Поскольку на ночном совещании, куда меня доставили представители ОСБ, я сразу во всем признался, демонстрировать видеозапись не потребовалось.
Единственным серьезным препятствием стал наш сын. Тони Филосиани наотрез отказывался дать добро на мое участие в секретной операции, если Чуч будет знать правду.
Тони заявил: «Чуч не сумеет устоять и непременно расскажет приятелям о том, какой на самом деле молодец его папочка. Он возьмет с них слово молчать, но тайна перестанет быть тайной, — он помолчал немного, а потом добавил: — А любая утечка может привести к тому, что тебя убьют».
Мы с Алексой нехотя согласились держать нашего сына в неведении.
Алекса заранее перевезла в пентхаус кое-какую мою домашнюю одежду. Мы переоделись в спортивные костюмы и вышли на лоджию, где стали любоваться звездами.
— Ты сказал, что твою машину отбуксировала на штрафстоянку эвакуаторская фирма «Мигалка». Скорее всего, тебе в машину поставили жучок, — предупредила Алекса.
— Сейчас моей машиной занимается Харпо. Я велел ему найти жучки, но ничего не трогать. Нельзя их спугнуть!
Конечно, еще одним — и очень большим — фактором риска служил для нас сам Рикки Росс, Лихач с большой дороги. Десять лет назад он при свидетелях угрожал убить меня. Повод для ненависти у него имелся. Его уволили с работы, он потерял жену и все, что у него было. Выгнали его после того, как я дал против него показания. Нет лучшего способа отомстить, чем заманить меня в ловушку, а потом как бы невзначай намекнуть Алонсо или Тэлботу Джонсу, что я заслан ПУЛА! Совсем как герой Аль Пачино в фильме «Серпико»… Уйти живым в таком случае мне не дадут. Прикончат в какой-нибудь подстроенной перестрелке.
Остаток ночи я провел с Алексой в огромной кровати заместителя начальника полицейского управления Арнетта. Мы снова занимались любовью, а потом, не выпуская друг друга из объятий, забылись беспокойным сном.
Глава 15
На следующее утро в начале восьмого я был уже в автомастерской. Харпо ждал меня. Он уплетал мексиканский завтрак — жареные бобы и рис.
— Хочешь? — Он придвинул мне тарелку и достал из коробки одноразовую вилку. — Гонсалес, хозяин ресторанчика на углу, настоящий виртуоз по части готовки!
Я взял вилку и попробовал. Изумительно!
— Что-нибудь нашел? — спросил я.
— Твоя «акура» пишет лучше, чем студия звукозаписи «Кэпитол рекордс». Те, кто поставил тебе жучки, свое дело знают.
Он подвел меня к моей машине, не выпуская из рук тарелку с бобами, просунул голову в салон и показал, где спрятаны два микрофона. Один оказался в оптическом датчике зеркала заднего вида, второй — под приборной панелью со стороны пассажирского сиденья.
— Оба реагируют на голос. Я стер все записи, сделанные после того, как ты сюда приехал, и отключил
