качестве буфера. Надеется с моей помощью выйти сухим из воды, если на него наедет ФБР. Не хочет повторять судьбу своего предшественника, Чарлза Леграна.
Я благоразумно решил не рассказывать Рику о конверте с восемьюдесятью баксами — моей доле за штрафы. Тем более что сам конверт я передал агенту Лав. Если повезет, на нем остались отпечатки пальцев. Умолчал я и о том, что Алонсо велел мне переклеить даты на огнетушителях, и о том, что избиение Рокки в кабинете для допросов на самом деле было покушением на его убийство. Я понимал, что сейчас все равно ничего не докажу, потому что в конечном счете все сведется к противопоставлению: слово Алонсо против моего слова.
— Я по-прежнему работаю с сержантом Беллом, — сказал я.
— Ладно, я к тебе еще как-нибудь зайду.
— Только в следующий раз не вламывайся ко мне в номер без спросу. Предупреждай заранее. Встречаться лучше на нейтральной территории. Чтобы у меня был обзор со всех сторон.
Росс кивнул и направился к двери, но на пороге остановился:
— Ты почему такой скрытный? Наверное, из-за того, что я десять лет назад наорал на тебя на стоянке в Паркер-центре? Думаешь, я все эти годы думал, как бы тебе отомстить?
— Ты обещал, что загонишь меня в гроб, сколько бы лет на это ни понадобилось. Такое не забывается!
— Я был пьян. Меня выгнали с работы. Теперь я стал другим. Шейн, если ты не будешь мне доверять, у нас ничего не получится!
— Слушай, Рик, как ты думаешь, согласился бы я сюда приехать, если бы не доверял тебе?
— Я ведь не слепой. У тебя на лице написано, что ты мне не доверяешь. Тебе кажется, что я такой же, как остальные. Но я изменился!
— Новый Рикки Росс.
— М-да, — хмыкнул он. — Вот какой у тебя, оказывается, главный недостаток… Хорошая память. Ты не умеешь прощать!
— Рик, опомнись! В Хейвен-Парке, похоже, никто не умеет прощать. Я просто стараюсь выжить в вашем богом проклятом городишке!
— Что ж, желаю удачи. — Он повернулся и ушел.
Через десять минут я погрузил все вещи в сумку, спустился вниз и выписался. Пора подыскать более приличное жилье.
Кроме того, мне нужно было встретиться с Сами из Майами. Я уже опаздывал, и нервы у меня почти ощутимо дребезжали, как игральные кости в жестяном стаканчике.
Глава 19
Я остановил свой выбор на отеле при казино Велосипедного клуба в Висте. Отель оформили в стиле американского Юго-Запада: так, интерьер моего номера оказался бежево-персиково-оранжевым. Расцветочка та еще, зато в этом отеле было чисто и персонал оказался проворным. Мне понравилось, что в отеле много сотрудников внутренней охраны. Кроме того, и в казино, и в коридорах были установлены камеры видеонаблюдения.
Конечно, я понимал: за хорошие деньги можно купить и перекупить кого угодно, включая и охранников отеля с пластмассовыми жетонами, но самообман помогает выжить. Сам не знаю почему, но в отеле при казино мне показалось как-то спокойнее — какой скачок по сравнению с «Хейвен-Парк-Инн»!
Я позвонил Сами Очоа из телефона-автомата в казино. Пока я объяснял, что мне нужно, и мы торговались, поглядывал на карточные столы. За ними почему-то собралось много любителей блек-джека. В зале сидели похожие, как близнецы, мрачные типы в бейсболках и темных очках. Они напомнили мне персонажей из фильма Джорджа Ромеро «Ночь живых мертвецов». Поторговавшись, мы с Сами сошлись в цене и условились встретиться через час на Мелроуз.
Я вышел из казино, сел в машину и покатил на встречу с Сами. Рэп-канал, как всегда в последние дни, работал у меня на полную громкость. Сами я углядел там, где мы с ним и договорились, — на углу с Уэст- Голливуд-стрит, в полуквартале от его порнушной киношки, где шли фильмы для байкеров нетрадиционной ориентации: «Горячие парни» и «Ковбои с хромированными цепями». Без таких фильмов я как-нибудь обойдусь.
Уроженец Кубы, Сами из Майами был низкорослым и жилистым, кожа у него напоминала кофе с молоком из «Старбакса». Увидев меня, он обнажил в улыбке желтые зубы — последствие пристрастия к кубинским сигарам. В кожаных штанах и жилетке он был похож на южноамериканского гаучо. Я рассчитывал, что Сами отлично сыграет главную роль в моей постановке. Помимо всего прочего, неприятностей с законом у него хватает. Просматривать его досье — все равно что купаться в канализации.
Я остановился, Сами сел ко мне, и мы покатили дальше. В салоне по-прежнему гремел рэп.
— Господи, Скалли… С каких пор ты слушаешь эту дрянь? — Он потянулся к приборной панели и выключил радио.
Я молча показал ему спрятанные микрофоны: один под бардачком, второй в зеркале заднего вида. Сами кивнул. Я еще по телефону намекнул ему, что моя машина на прослушке. Он понял, что мы должны устроить постановку.
— Значит, дело сделано? — Он сразу перешел к сути.
— Да, погоди. Хочу найти тихое место, где можно припарковаться. Там и поговорим.
Я повернул на Ла-Брея и ехал, пока не увидел торговый центр на углу бульвара Санта-Моника. Там я и остановился и заглушил мотор.
— Ну да, Сэм… в общем, дело сделано. В его доме играет музыка, но он ее не слышит… Смерть зафиксировали вчера, в два часа ночи.
— Мне нужно убедиться наверняка, — сказал Сами. — Заплачу, только когда получу доказательства, что этот гад и впрямь жрет землю.
— У меня есть снимки, как в прошлый раз, — ответил я. — Кроме того, могу сообщить тебе номер дела. После ликвидации я взял его бумажник. Он кубинец, нелегал. Ты был прав, его пальчиков в нашей базе еще нет. Его записали Хуаном Доу — неизвестным под номером семнадцать; сейчас он отдыхает в морге на Мишн-Роуд. Съезди туда и скажи, что у тебя пропал двоюродный брат… соври что-нибудь, ты же умеешь. Опиши его внешность, и тебе покажут жмурика.
— Сам не поеду, кого-нибудь пошлю. А тебе заплачу после того, как мои люди опознают его в морге.
— После того как меня вышибли из ПУЛА, у меня туго с наличными. Жена собирается со мной разводиться, ее адвокат заблокировал мои счета. Сейчас я работаю в Хейвен-Парке, но платят там гроши. И потом, я даже первой зарплаты еще не получил.
— А я тут при чем?
— Мы ведь с тобой не в первый раз сотрудничаем, и кому, как не тебе, знать: результат я гарантирую.
— Покажи фотки!
Я громко расстегнул «молнию» на сумке, которую привез с собой, и Сами устроил настоящий театр: громко хмыкнул, как будто действительно разглядывал цифровые снимки на несуществующей камере.
— Господи… Чем ты его так? У него же полголовы нету!
— Подумаешь, сделал ему две лишние дырки за ухом. Для вентиляции. Вот за что ты заплатил десять кусков. Мне нужны мои деньги.
Сами глубоко вздохнул и ответил:
— Ну ладно, давай так. Половину даю сейчас, а вторую половину — после того, как получу доказательства его смерти. Вот все, что я могу.
Я тоже громко вздохнул:
— Давай!
