приезжую. К тому же она была в парике блондинки, поэтому если через месяц кто и вспомнит, как она ошивалась у почтового ящика, эти люди заявят, что похожая на Трейси женщина проверяла свою почту. А горных велосипедов «бимер», как у нее, здесь великое множество.
Майк встретился с Патриком Цаем и Дени Лимом и попытался уговорить их перевести деньги на счет в банке за пределами США, но тайваньцы категорически отказались. Правда, они согласились принять грузовик в одном месте, а расплатиться – в другом. Они договорились, что Патрик будет ждать грузовик на стоянке супермаркета в Блоссом-Хилл в десять часов вечера в воскресенье, на следующий день после ограбления, а Дени в это же время подвезет деньги на автостоянку за мексиканским рестораном в Олмаден-Молл, у второго выезда на шоссе № 85.
Чем больше Майк думал о краже, тем сильнее тревожился. Шейла права относительно этой троицы, размышлял он. Если они решили, что намечается крупная сделка с наличными, они захотят завладеть всей суммой. А Подраски, помнится, говорил, что Мерл условно осужден и ему запрещено выезжать с территории штата. Значит, если он попытается выехать, полиция это тотчас же обнаружит, а у него, разумеется, нет паспорта, чтобы сбежать из страны. И стремясь замести следы, он, возможно, попросту начнет убирать потенциальных свидетелей.
Майк предпочел бы не впутывать Шейлу, но она уже участвовала. Выход был только один – оградить Шейлу от бандитов и послать ее за деньгами, не раскрывая ни Мерлу, ни остальным, где происходит расчет наличными. Еще нужно заранее оставить у супермаркета второй автомобиль для себя и проследить, чтобы ни за ним, ни за Шейлой не было «хвоста».
Его по-прежнему мучил вопрос, почему эти головорезы из Уотсонвилла настояли на присутствии Шейлы. Может, они планируют взять ее – или Майка – в заложники? Они не говорили, что будут вооружены, но Майк был уверен, что бандиты придут с оружием. Он не видел смысла в том, чтобы вооружаться самому или давать пистолет Шейле. Покупка огнестрельного оружия займет не меньше месяца, потребуется заполнить множество разных документов. А отстреливаться они вроде бы не собирались.
Майк так разволновался, что решил встретиться с Йехуном и уговорить корейцев на сделку с перечислением денег на банковский счет. Если те согласятся, он попросту вернет аванс тайваньцам.
Они сидели за столиком у окна в заведении под названием «Лошадь с плюмажем» в Саратоге, слывшим – что было весьма спорно – лучшим рестораном французской кухни в Долине. Майк осторожно высказал Йехуну свое предложение.
– Я должен поговорить с Кисуном, – заявил тот, как и ожидал Майк.
– Он мог бы стать самым преуспевающим директором в истории вашего бизнеса полупроводников, – убеждал Майк. – Во-первых, это отодвинет на более поздний срок очередной обвал цен на микросхемы памяти, и, возможно, на какое-то время цены поднимутся еще выше. Во-вторых, помимо выгодных цен это сулит абсолютно неожиданную непредвиденную прибыль.
– Понимаю, понимаю, Майк. Очень умный ход. Избавит вас от неприятностей из-за нехватки чипов. Но я должен получить разрешение на перевод денег.
Майк налил себе второй бокал «каберне» из бутылки стоимостью двести долларов. Разумеется, именно поэтому он и обратился в первую очередь к тайваньцам. Кисун Ким не мог самостоятельно украсть деньги из чобола или провернуть спекулятивную сделку. Но бизнес есть бизнес, и корейцы наверняка детально рассмотрят его предложение. Майк надеялся, что они согласятся хотя бы для того, чтобы прибыль не досталась тайваньцам, которые, как они наверняка догадаются, тоже заинтересованы в этой сделке.
– Тот, у кого окажется этот товар, сможет снова продать его «Това системз» и стать лучшим другом компании, – добавил Майк, болтая вино в пузатом бокале.
– Да, знаю. Мы с вами свяжемся.
– Я уеду из города на несколько дней, хочу навестить семью. Сообщений не оставляйте. У вас ведь есть мой мобильный, да?
Йехун кивнул. Им принесли заказанные блюда под металлическими колпаками, но у Майка аппетита не было. У него не лежала душа к аферам. Не потому ли не сложилась его карьера в прошлые годы? Он улыбнулся. Да, пожалуй. Но это не просто афера. Даже Шейла, при всей ее самоуверенности, пребывает в смятении, как и он.
– Не волнуйтесь, Майк. Мы предложим вам более выгодные условия, чем тайваньцы, – сказал Йехун, давая ему понять, что они знают, кто стоит против них. – Нам нужно получить разрешение больших начальников, но они согласятся. И вы, и мы, все будем в выигрыше. В какой банк нужно перечислить деньги?
– Я еще должен уточнить. Скорее всего, в один из банков на Большом Каймане.
Йехун одобрительно кивнул и начал кромсать свой бифштекс из вырезки. Майк готов был молить его о том, чтобы они согласились на сделку с денежным переводом, но он понимал, что не вправе выказывать слабость. Корейцы были куда более крупными акулами, чем Мерл и его шайка, и они, если вступят в игру, будут следовать установленным правилам. Но по крайней мере такой тип поведения и деловых отношений был ему понятен.
10010
Шейла погружалась в теплую воду и, как учил ее Майк, сжимала в поднятой руке клапан, выпуская воздух из компенсатора плавучести.[43] Страсть Майка к подводному миру изумляла ее. Он парил рядом, опекая ее, проверяя приборы на ее снаряжении, пока она не коснулась ластами морского дна, взбив струйки мелкого песка, который тут же стал медленно оседать вокруг нее, – будто она приземлилась на планету с малой силой притяжения.
Это был чуждый ей мир, где она ничего не слышала и даже почти не чувствовала. Но Майк, судя по его движениям, был здесь в родной стихии; пучина его влекла. Шейла последовала за ним к рифу – темной гряде, разрезавшей синюю мглу на некотором удалении перед ними. Майк указал ей на каких-то морских существ. Позже он объяснил, что это были угри, сотни угрей, которые прячутся в свои норки в песке от проплывающих над ними ныряльщиков.
Майк и Шейла подплыли к кораллам и будто попали в рыбий город. Со всех сторон вокруг них мельтешили рыбы – ослепительно синие, желтые, зеленые, серебряные. Некоторые плыли в одиночку, другие сновали стаями, уворачиваясь друг от друга в трехмерной толпе. Майк показал Шейле на барбусов, о которых ей уже рассказывал: они выглядывали из колышущихся зарослей морских анемонов, служивших им пристанищем. Заметив зеленую мурену, которая, казалось, улыбалась, скользя под ними в поисках нового укрытия, Майк схватил Шейлу за руку, а потом погнался за рыбой ежом, свернувшейся в колючий шар у него на ладони. Под водой Майк открылся Шейле с новой стороны. Об этой грани его натуры она даже не подозревала, но теперь поняла, почему он так ненавидит работу в компании. У него есть другая любовь… Любовь? Опять это слово…
А ее он любит? Доставляет она ему такую же радость, как подводный мир? Шейла много дала бы, чтобы узнать ответ на этот вопрос. Следуя за Майком под уступом, где притаился снежный групер, она думала о том, что для нее загадка не столько его чувства, сколько ее собственные. Он был женат, уже однажды пережил тяжелую душевную драму и теперь вправе действовать осторожно. А вот она трусит. Не верит в себя и не может просто отдавать, ничего не ожидая взамен. Страх перед неудачей… Неужели только это всегда и двигало ею? Неужели только этим объясняются все ее стремления?
Майк и Шейла обогнули выступ коралловой стены и наткнулись на барракуд, которые своим построением – несколько ровных рядов один над другим, голова в хвост – напоминали фалангу древних воинов: пасти ощерены, зубы торчат, как кинжалы. Неожиданно Майк ткнул пальцем в свою маску, привлекая внимание Шейлы, и выкинул руку вправо. Шейла увидела характерный силуэт акулы, лениво плывущей в синей мгле.
Она не думала, что способна любить. Она никогда и никому ничего не давала безоговорочно. Ее жизнь состояла из целой серии соглашений – с собой и с другими. Любовь без доверия невозможна. А она на горьком опыте (ее столько раз обманывали, обещая прибавку к жалованию и повышение по службе;
