на дороге полюбоваться ими из-за изгороди.
Однажды после визита в местный собачий питомник, где она выбрала себе щенка, Харриет проезжала мимо докторского дома и увидела в автомобиле перед домом Филипа Дрю. Харриет приветствовала его сдержанной улыбкой и скупым взмахом руки, но вскоре заметила, что врач едет за ней. Когда она, догадавшись, что он хочет от нее именно этого, съехала на обочину, доктор Дрю остановился, вышел из автомобиля и направился к ней. Харриет ожидала, что он сообщит что-то серьезное о сестре или с сосредоточенным видом осведомится о состоянии ее здоровья, но попала пальцем прямо в небо.
Вместо всего этого доктор Дрю наклонился к окну машины Харриет и очень заинтересовался щенком — очаровательным золотым Лабрадором: взял его в руки, погладил и спросил его новую хозяйку, не слишком ли она занята сегодня.
— Нет. — Харриет с удивлением посмотрела на него. — А что?
— Меня интересует, как вы отнесетесь к приглашению выпить чаю у меня дома.
— Что?
— Я сказал, что надеюсь убедить вас зайти ко мне в гости на чашку чая.
Доктор стоял, склонившись к дверце автомобиля, его темные глаза весело поблескивали, а уголки губ вопросительно улыбались.
— Меня? — спросила Харриет, как она тут же поняла, неловко, резко и в любом случае невежливо.
— А что такого? — Доктор опустил щенка в корзину и вытащил ее из машины. — У меня свободный день, а экономка уехала к родственникам. Она все приготовила — поднос, чай в чайнике, кекс, пирожные и сандвичи, — а мне одному с едой не справиться. Кроме того, ненавижу пить чай в одиночестве. Обычно мне все равно. Но по выходным я должен что-то делать, чтобы отличать их от остальных дней.
Харриет выбралась из машины. На ней был новый светло-желтый шерстяной костюм, она знала, что выглядит в нем особенно элегантно, и на сей раз не стеснялась своей внешности...
— Вы имеете в виду, — сказала она, — что не желаете утруждать себя приготовлением чая и хотите, чтобы кто-то поработал за вас. Ладно, я не очень спешу и не прочь оказать такую услугу. А может быть, — с несколько тревожным взглядом на собеседника добавила она, — вы отправитесь со мной в «Фалез» и мы с сестрой угостим вас чаем?
Доктор Дрю отрицательно покачал головой с неопределенным выражением и странной улыбкой:
— Вчера ваша сестра приглашала меня, но, увы, у меня не было времени задержаться, и я не смог принять приглашения.
— Ах! — насмешливо вздохнула Харриет.
— Хотя очень хотелось, — услышала она и удивилась, почему не отказала этому нахалу с самого начала.
— В таком случае приходите к чаю сегодня... — начала девушка, но доктор Дрю улыбнулся еще неприятнее и снова покачал головой.
— Я упомянул шоколадный кекс и другие пирожные, — напомнил он ей. — У вашей кухарки преимущество перед моей. Ей не приходится печь пирожные. Она их покупает.
— О, я понимаю, ответила Харриет и стояла в сторонке, дожидаясь, пока он откроет боковую калитку, ведущую в сад доктора Паркса.
Их сразу же окутал дивный аромат роз. Лужайки были очень хорошо подстрижены, живая изгородь блистала осенним великолепием. Проходя по роскошному саду, Харриет хотела остановиться и полюбоваться всем окружающим, но щенок, которому надоело сидеть в корзине, выскочил из нее и вбежал в дом.
Перед дверью Харриет на миг заколебалась, ее охватило странное чувство. Она знала, что в доме никого нет и они будут там одни — если не считать щенка. Харриет не была настолько старомодна, чтобы из страха за свою репутацию опасаться зайти в гости к одинокому мужчине и проделать всю процедуру приготовления чая на кухне под аплодисменты или насмешки видного холостяка. Просто она считала, что в обществе Филипа Дрю ведет себя не лучшим образом и от ехидного замечания в неподходящий момент обязательно еще больше растеряется.
Поэтому когда через стеклянные двери гостиной Харриет разглядела сугубо мужской, сдержанный интерьер комнаты, который отражал характер ее владельца, то инстинктивно отпрянула, словно хотела обратиться в бегство.
Брови доктора насмешливо поднялись. В глазах читался откровенный вызов.
— Боитесь войти в логово льва? — предположил он.
— Нет, конечно. — Но под проницательным взглядом доктора девушка вдруг вспыхнула. — Просто я пожалела, что в доме нет женщины, которая сделала бы его уютнее. Конечно, бедный старый доктор Паркс уже много лет вдовец... а у вас только экономка.
— Она так хорошо ухаживает за мной, что не на что пожаловаться. Впрочем, поскольку ей за шестьдесят и она категорически не признает безделки, как их называет, возможно, я что-то теряю... художественно оформленные букеты, например. На ваш взгляд, жена станет лучшим капиталовложением в этом смысле?
Харриет порозовела еще сильнее:
— Однажды я слышала изречение, что жена нужна доктору и священнику. Но вероятно, вы не согласны.
— Этого я не говорил.
— И я не вижу изъянов у вашей экономки. Разве что, по-моему, в такой комнате нужны цветы.
— Тогда перед уходом наполните для меня вазы цветами... если найдете хотя бы одну! И раскройте секрет, что я теряю, не имея жены!
С неопределенной улыбкой на губах доктор проводил ее на кухню и включил электрический чайник — тот, кстати, стоял уже наполненный водой. Затем налил щенку блюдце молока, нашел половую тряпку и вытер пару лужиц, которые клубочек золотого шелка уже успел оставить, и сильно развеселился, когда Харриет пришла в ужас, увидев его за этим занятием.
— Что скажет ваша экономка! — Девушка отобрала у него тряпку и решила, что блюдце молока будет самым неблагоразумным актом щедрости. — Пусть дождется, пока я привезу его домой. Боюсь, на этой стадии щенята ужасно текучи!
— Это он?
— Я попросила выбрать кобеля.
— Суки лучше подходят для дома, — заметил хозяин.
Доктор Дрю подобрал щенка и с интересом осмотрел, сообщив Харриет, что малыш вырастет в очень красивое животное и привнесет немного мужественности в чисто женский дом. А потом пристально следил, как Харриет наливает заварочный чайник, вынимает из обертки сандвичи, и, когда она собиралась отнести поднос в гостиную, забрал его у гостьи.
Поднос они поставили на маленький столик и удобно устроились в креслах напротив друг друга. Харриет, несмотря на доведенное до автоматизма умение разливать чай, посадила пятно довольно крепко заваренного индийского чая на белоснежную скатерть с кружевными краями и от досады и волнения прикусила губу. В очередной раз она пустилась в извинения:
— Даже не представляю, как это произошло!
— Забудьте, — посоветовал врач. — Забудьте и успокойтесь. Я пригласил вас на чай не ради того, чтобы испытывать ваши нервы на прочность. Хотя, очевидно, время от времени они у вас шалят!
Харриет возмутилась:
— У меня крепкие нервы.
— Да неужели? — Доктор Дрю насмешливо выгнул бровь. — А позавчера вечером?
Харриет впилась зубами в сандвич с огурцом и мысленно пожелала доктору отвести взгляд в сторону. Темные, пронзительные глаза будоражили воображение, и неудивительно, что она не совладала с нервами. Если доктор будет смотреть на нее вот так же пристально, блеск в этих глазах станет ярче, а изгиб рта — таинственнее, она на самом деле что-то уронит... тарелку или даже чайник.
Харриет схватила щенка и прижала к груди, пряча в его шерсти дрожащие руки. Филип Дрю улыбнулся.
