— Стой! — крикнула она и, вскочив, схватила с кровати подушку и что было сил запустила в спину незнакомцу.
Не ожидавший нападения с тыла мужчина потерял равновесие, неловко развернулся вокруг своей оси и рухнул на пол. Там он и остался лежать, не подавая признаков жизни.
Николь испугалась. Каковы были намерения человека, она не знала. Может, он просто ошибся номером и растерялся, когда она вошла. Еще, чего доброго, я убила ни в чем не повинного постояльца отеля, подумала она, и сердце ее похолодело от ужаса. Схватив трубку, Николь набрала номер портье.
Патрик влетел в номер и с ходу выпалил:
— Николь, с тобой все в порядке? Ты не пострадала?..
И остановился, не веря своим глазам: на полу неподвижно лежал довольно крупный мужчина, а рядом, всхлипывая, пристроилась Николь.
— Со мной-то — да. А вот с ним — не знаю? — утирая слезы, простонала Николь и, вскочив, бросилась ему на грудь.
Патрик обнял ее и ласково погладил по волосам.
— Кто бы он ни был, ему нечего было делать в чужом номере. Он напугал тебя, причинил тебе вред?
— Нет, я испугалась сама по себе, когда поняла, что кто-то есть в спальне. А дальше действовала по наитию. Как ты думаешь, я не убила его?
— Конечно нет. Он просто без сознания. — Патрик снова посмотрел на бездыханное тело. — Постой- ка, он мне кого-то напоминает.
Отпустив Николь, он склонился над мужчиной и перевернул его на спину.
— Вот это да! — присвистнул Патрик. — Это же один из наших постояльцев. Но он живет двумя этажами ниже и никак не мог перепутать номера… Эй, месье Пуппо. — Он похлопал мужчину по щеке. — Очнитесь!
Тот что-то промычал в ответ и слегка пошевелился. Из кармана его пиджака на пол выкатилась какая-то сверкающая штучка.
— Моя сережка! — воскликнула изумленная Николь, поднимая ажурное золотое колечко.
Затем опрометью бросилась в спальню.
— Вот, смотри, — сказала она, вернувшись и протягивая Патрику пустую шкатулочку.
Тот выругался сквозь зубы. И добавил уже громче:
— Что, черт возьми, заставило его заняться таким грязным ремеслом?
— На это может ответить только он, — философски заметила Николь.
В комнату поспешно вошел Жак Беар.
— Жак, — обратился Патрик к детективу. — Вызови полицейских. Похоже, Николь поймала нашего вора. И обыщи его. Драгоценности Николь должны быть при нем.
Жак кивнул и принялся выполнять поручения шефа.
Буквально через пять минут с завывающей сиреной подъехала полицейская машина. Когда стражи порядка поднялись в номер и увидели все еще не пришедшего в себя злоумышленника, то с уважением посмотрели на Патрика, а один из них спросил:
— Месье Перрен, чем это вы его вырубили?
— Это не я, — сообщил Патрик и указал на скромно потупившуюся Николь. — Это мадемуазель Оже нейтрализовала преступника с помощью… подушки… Инспектор, — обратился он к старшему по чину, — я не прочь поговорить с ним, когда он очнется.
— Вы не одиноки в своем желании. Но, похоже, это произойдет нескоро. Видимо падая, он неудачно ударился виском об пол. Придется везти мерзавца сначала в больницу. — И он по рации связался с отделением.
Когда санитары со злополучным месье Пуппо на носилках покидали номер, один из них, тот, что был постарше подмигнул Патрику.
— На вашем месте, месье Перрен, я бы вел себя с мадемуазель осторожнее. — И широко улыбнулся Николь. — Мадемуазель, вы великолепны!
У Патрика в тот момент было дурное настроение. Поэтому он ограничился лишь фразой:
— Не уроните месье Пуппо, а то он вообще не сможет предстать перед судом.
Какая муха его укусила, недоумевала Николь. Но что-то в тоне Патрика настораживало ее.
Инспектор взял показания у Николь и сообщил, что пока не сможет вернуть драгоценности, которые являются вещественным доказательством. Она нисколько не расстроилась, потому что бриллиантовый кулончик, — единственная по-настоящему ценная вещь для нее, — остался лежать на полочке в ванной.
Патрик все это время молча сидел в кресле с непроницаемым видом. Его, похоже, даже не радовало то, что вор наконец-то был найден.
Инспектор поблагодарил Николь за помощь и поднялся, чтобы уйти.
— Мадемуазель Оже, месье Перрен, желаю вам обоим приятно провести время. Наверное, мне придется потревожить вас еще пару раз, а пока всего доброго.
С этими словами он вышел из комнаты.
— О чем ты думала? — набросился Патрик на Николь, как только за инспектором закрылась дверь.
— Когда? — не поняла она.
— Когда решила напасть на этого типа. И это надо же — с подушкой в руках! Умнее ничего не придумала, а?
Слова Патрика не на шутку разозлили Николь. Она уперла кулаки в бока.
— А что мне было делать? Спрятаться? Броситься наутек?
— Да! Да! Да! Именно так! Ты совсем потеряла голову! Разве не понимаешь, что он мог покалечить тебя?
Николь надвинулась на противника.
— Я поступила так, как поступила! В другой раз, я возможно…
— Другого раза не будет! Я не отпущу тебя ни на шаг! — взревел Патрик.
Так вот чего он, оказывается, хочет: чтобы она всегда опиралась на его сильную мужскую руку.
— Прости, но меня это не устраивает!
— А что тебя устраивает, позволь спросить? — взвился Патрик.
— Сейчас не место и не время говорить об этом.
— Согласен.
— Прекрасно. Тогда я предлагаю тебе покинуть поле боя. Можешь катиться отсюда к чертовой матери!
И жестом разгневанной королевы Николь указала ему на дверь. Патрик не сразу понял, что разговор окончен. Тогда она подскочила к двери и распахнула ее.
— Повторяю, убирайся!
В следующую секунду Патрик оказался рядом и с грохотом захлопнул несчастную дверь.
Николь в упор посмотрела на него. Ее глаза пылали яростью.
— Хочешь стать следующей жертвой? Учти, то, что в первый раз получилось случайно, теперь…
Гнев делал Николь еще прекрасней. Патрик колебался между двумя желаниями: придушить ее собственными руками или заняться с ней любовью.
— Перестань улыбаться. Слышишь?
От негодования пальцы Николь непроизвольно сжались в кулак.
— Я понимаю одно: ты недоволен тем, что я проделала работу, с которой не могли справиться ни ты сам, ни твой детектив. Это ущемляет твою мужскую гордость.
— Мужскую гордость? Причем здесь она?
— А разве не так? Тебе не нравится моя независимость. Ты хочешь полностью контролировать меня.
