— Что с ним будет, решать не мне, а Совету. Я здесь просто чтобы забрать его.
— Он совсем молод.
— Он всего на два года моложе меня и, определенно, достаточно взрослый, чтобы знать о необходимости держать язык за зубами.
— Неужели тебе никогда не доводилось сделать что-нибудь, чего делать точно не следовало, а затем сожалеть об этом?
Селина ответила, не колеблясь.
— Нет.
— Нет? — недоверчиво спросил он. — Неужели ты никогда не нарушала правил, не лгала, и тебе не сошел с рук какой-нибудь проступок?
— Только однажды, когда была в средней школе. Моя сестра поздно пришла домой, а я не хотела, чтобы у нее были неприятности. Однако через неделю она снова это сделала и пострадала в автомобильной аварии, пытаясь успеть вернуться домой к рассвету. Это показало мне цену лжи во спасение. С тех пор я никогда не лгала, и не собираюсь начинать сейчас. Я честный человек.
— Ничего себе. У тебя очень скучная жизнь.
— Мне не нравятся твои слова.
Темные глаза дразнили и изводили ее смесью насмешки и жалости.
— Возмущайся — не возмущайся, но это правда. Как тебе удается жить такой идеальной жизнью?
Это оскорбило ее еще сильнее.
— Она вовсе не идеальна. В ней есть моменты… — Она осеклась, когда поняла, что чуть не проговорилась. Бывали дни, когда она просто ненавидела себя за скованность, но каждый раз, когда она пыталась сделать что-нибудь, что хотя бы отдаленно походило на развлечение или было хоть немного против правил, ей приходилось платить за это высокую цену.
Например, как тогда, в старших классах, когда сестра уговорила ее прогулять школу. Они лишь немного проехали по улице, и тут сестра въехала в бок «мерседеса». Или в тот раз, когда Селина подрезала человека на повороте, и у нее тут же лопнула шина.
У нее была плохая карма, и это постоянно удерживало ее от нарушения правил. Будь она Джеффом, в тот самый момент, когда они опубликовали бы этот рассказ, она бы умерла от отравления чернилами или еще чего-нибудь настолько же идиотского.
Но сейчас речь была не о ней, а о человеке, нарушившем клятву оруженосца, и его следовало наказать.
Рафаэль чуть наклонил голову набок, ожидая, что она закончит предложение. Она о чем-то задумалась, и, судя по мрачному взгляду и нахмуренным бровям, это причиняло ей боль.
— Какие моменты?
Ее лицо стало бесстрастным.
— Неважно.
Рафаэль улыбнулся ей самой обольстительной улыбкой, размышляя о том, как спасти Джеффа и добиться того, чего ему больше всего хотелось… Провести побольше времени с желанной женщиной.
— Да ладно тебе, Селина. Научись жить на полную.
— У меня есть нерушимые правила и важная работа. Уверена, даже ты можешь это понять.
— Неужели тебе не хочется стать свободной и хоть раз в жизни повеселиться?
Она не ответила, но по выражению ее лица он понял, что задел ее.
— Послушай, — сказал он, пытаясь ослабить ее защиту еще сильнее, — давай заключим сделку. Дай мне неделю, и, если я не смогу сделать так, чтобы ты нарушила хоть одно правило оруженосцев, я отдам Джеффа и позволю тебе его повесить… Черт, да я даже веревку куплю. Но я если я заставлю тебя нарушить правило… одно малюсенькое правило, ты от него отстанешь.
Она покачала головой.
— Не сработает. Совет не будет ждать неделю.
— Конечно, будет. Скажи им, что не можешь его найти, но ищешь.
Она нахмурилась.
— Не могу. Это ложь.
Она была твердым орешком. Он раньше не встречал никого, кто был бы так решительно настроен действовать строго по правилам. Хотя что тут говорить, он в прошлой жизни был пиратом, а высокие моральные устои — не их конек. Более того, тех, кто обладал этим дурацким качеством, обычно довольно быстро убивали.
Именно это так его и интриговало в ней. Как мог кто-то вести такую жизнь? Он этого не понимал, а какая-то частичка его души жаждала понять.
Та же самая частичка хотела знать об этой женщине больше, чем тот факт, что она восхитительно выглядела в черных джинсах и коротком топе.
— Знаешь, — игриво сказал он, — это не ложь. Ты ведь и правда не знаешь, где он, а я могу сделать так, что он до скончания века будет от тебя убегать.
Она тяжело вздохнула, словно внезапно устала с ним бороться.
— Зачем ты это делаешь?
В кои-то веки Рафаэль был серьезен.
— Потому что, каким бы глупым не был Джефф, он мой друг, и я не собираюсь выдавать его на расправу.
Селину это против воли восхитило. Многим Темным Охотникам было наплевать на своих оруженосцев. Те для них были всего лишь простыми слугами.
— Соглашайся, Селина. — Рафаэль подмигнул ей. — Это твой единственный шанс добраться до него.
— А если я за неделю не нарушу ни одного правила?
— Я выдам его.
Она склонила голову, обдумывая его слова. Рафаэль не часто выполнял обещанное.
— Ты клянешься?
— Кляну каждый день.
Она фыркнула.
— Это не то, что я имела в виду, и ты это знаешь.
Впервые его лицо стало серьезным.
— Клянусь словом пирата, погибшего, защищая свою команду.
Он произнес это с такой убежденностью, что она невольно поверила ему. К тому же он был прав. Если бы он захотел спрятать Джеффа, они мало что могли сделать, чтобы заполучить его. И, зная эту парочку, Рафаэль и Джефф, вероятно, не устанут им потом об этом напоминать.
— Ладно. Я тебе поверю. Через семь дней я вернусь и заберу его. Пусть ждет.
Она повернулась к выходу, но Рафаэль ее остановил.
— Эй, погоди-ка секундочку, милая. Ты же не думаешь, что все так просто, а?
— Что ты имеешь в виду?
В его полуночных глазах вновь появился дьявольский блеск.
— Нет веры без сомнения. Нет силы без искушения. Чтобы заключить эту сделку, ты должна находиться
Она застыла от его предположения.
— Мое слово — золото.
— А мое обычно пирит [9]. Однако сейчас, чтобы за этим проследить, я хочу, чтобы ты находилась здесь и служила мне. В любом случае это будет только справедливо, учитывая, что из-за тебя я буду лишен услуг Джеффа.
— А кто же будет присматривать за Эфанией?
— Вызови замену. Тебе ведь все равно пришлось бы это сделать, чтобы его найти, так?
Селина начинала уже ненавидеть этого человека.
— Ты шутишь.
