обвела взглядом огромное озеро в котловине между горами, пронзительно синее небо и темный конус острова, будто прощалась со свободой.
Спустившись по пологому откосу к кромке воды, она увидела большую галеру, посланную, видимо, чтобы встретить их. Посадка заняла немного времени, и вскоре полотняные паруса наполнились свежим ветром, и судно полетело, как птица, к острову, который, стремительно вырастая, навис над ними огромной темно-серой горой, на которой не видно было ни деревца, ни травинки. Небольшая бухточка приняла судно. От берега отошла лодка с четырьмя гребцами. Когда она приблизилась к кораблю, стало видно, что кроме гребцов в ней находился еще один человек. Ровена догадалась, что сам Ниттон-Тан выехал ей навстречу, сердце девушки забилось от волнения. Она отошла от борта к мачте, когда великий маг подойдет к ней.
Это был высокий худощавый человек неопределенного возраста. Черная повязка, закрывавшая левый глаз, придавала ему зловещий вид. Правый — карий, небольшой и блестящий — смотрел пристально, изучающе. Что-то в этом взгляде Ровене показалось знакомым. Манеры мага оказались самыми изысканными. Он поприветствовал Ровену, сказал, что очень рад ее прибытию, и предложил спуститься в лодку, чтобы, не дожидаясь остальных, отправиться в замок. Кинне ничего другого не оставалось, как согласиться.
Замок мага ее поразил, хотя она сама выросла в огромном и роскошном дворце. Он не только стоял на горе, но был ее частью. Постройки из темно-серого гранита словно вырастали из таких же мрачных скал. Ворота тяжелой громадой нависали над водой, ко входу в замок прямо от озера вели выдолбленные в скале ступени, а от верхней площадки лестницы начинался длинный мрачный коридор.
Ровена рассматривала гладко отшлифованные стены, украшенные сложным орнаментом, который широкой полосой тянулся по обе стороны, и поражалась искусству камнерезов, что сумели создать из камня необычайно сложное переплетение всевозможных линий, как будто у них в руках был не твердый гранит, а мягкая глина. Коридор, освещаемый факелами в каменных кольцах, вел все время вверх и постоянно поворачивал в одну и ту же сторону. Они, видимо, шли внутри горы по спирали, поднимаясь на ее вершину. Наконец, когда кинне уже казалось, что коридор никогда не кончится, они вошли в огромный круглый зал. Своды поддерживались колоннами из кремового Мрамора, которые стояли двумя разорванными полукругами. В проемах между колоннами находились два больших окна, залитых синевой неба. Ниттон-Тан, взяв Ровену за руку, подвел ее к одному из них, и она замерла в изумлении, зачарованная открывшимся перед ее глазами видом: впереди и внизу простиралось огромное безбрежное озеро, ограниченное только ломаной линией горизонта.
Ровена взглянула на хозяина замка.
— Как красиво, — прошептала она. — Я первый раз вижу такое большое озеро…
Ниттон-Тан кивнул:
— Я разделяю твой восторг. Это зрелище завораживает. Озеро никогда не бывает одинаковым, оно постоянно меняет краски. Но небо еще прекраснее, особенно ночное. Идем. — Он показал рукой в сторону коридора, продолжавшего тот, по которому они пришли в зал.
Снова пошли витки спирали, только более крутые, коридор заметно сузился. Девушка устала, ноги отяжелели, стало трудно дышать.
— Уже пришли, — сказал Ниттон-Тан. — Мы на вершине горы.
Кинна сделала еще несколько шагов и оказалась на небольшой круглой площадке, огороженной каменной балюстрадой, которая доходила до пояса. Как только Ровена ступила на нее, ветер разметал ее волосы и подхватил подол платья, так что пришлось прижать его руками к бедрам. Она действительно стояла на вершине горы. Яркие лучи сияющего в вышине солнца слепили глаза, и трудно было смотреть не щурясь на раскинувшуюся внизу водную гладь. Повернувшись к магу спиной, кинна разглядела неровную темно-синюю полосу гористого берега, с которого она утром увидела остров. Ей вдруг захотелось, чтобы у нее выросли крылья. «Как было бы хорошо улететь отсюда, — подумала она, — Как я хочу домой!»
— Ты скоро привыкнешь, Ровена, — сказал Ниттон-Тан, словно прочел ее мысли. — Тебя окружат здесь роскошью и удобствами. Все твои желания будут исполняться по первому слову…
— Кроме одного, — едва слышно прошептала Ровена.
Маг быстро взглянул на девушку. Кинна не заметила, как переменилось его лицо. Он подошел к балюстраде и повернулся к Ровене:
— Здесь по ночам я наблюдаю звезды. Сегодня ясный день, и, полагаю, ночь будет звездная. Если хочешь, я покажу тебе созвездие, которое определяет твою судьбу.
— Я знаю, что родилась под созвездием Лука. Наш придворный звездочет не раз показывал мне его, — ответила Ровена, пожав плечами.
— Он предсказывал тебе судьбу?
— Да, но теперь я не верю его предсказаниям.
— А ты не хочешь услышать мое предсказание? Поверь, я знаю толк в астрологии.
— Не сомневаюсь.
— В таком случае сегодня ночью я открою тебе, кинна, что говорят звезды о твоей судьбе.
Ровена шла по анфиладе роскошных залов. Ни один из них не походил на другой: зал, украшенный драпировками из золотистой парчи; зал, вдоль стен которого стояли вычурные статуи из белого мрамора; зал, расписанный яркими растительными узорами; зал, где все детали убранства были из самоцветов, переливающихся всеми цветами радуги. «Волшебство, волшебство», — шептала Ровена, торопливо пересекая очередной зал. Наконец эта нарочитая роскошь стала ей надоедать. Задумав вернуться, она пошла назад, но, пройдя несколько залов, убедилась, что еще не была в них. Проплутав еще немного, кинна поняла, что заблудилась. Стараясь не поддаваться панике, она решила идти в одном направлении, справедливо рассудив, что куда-нибудь да выйдет. Ей казалось, что она попала в потусторонний мир. Никого не было: ни слуг, ни стражи. Она уже потеряла надежду выбраться из этого заколдованного царства, как вдруг неожиданно вышла в зал с окнами между полукругами колонн. «Я здесь уже была, — обрадовалась Ровена. — Здесь где-то должен быть выход в коридор, ведущий на вершину горы».
Она нашла этот выход и стала подниматься на площадку, предчувствуя, что встретит там мага.
Ниттон-Тан стоял к ней боком и, казалось, не замечал ее. Ровена немного подождала, а затем, собравшись с духом, шагнула к нему. Маг резко обернулся. Сверкнул слепящий зеленый луч. Кинна замерла, не в силах сделать следующий шаг, но не от страха. Какая-то невидимая сила сковала ее — она не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Сильный луч яркого света исходил от лица мага, и, приглядевшись, Ровена поняла, что его испускает левый глаз Ниттон-Тана, закрытый раньше повязкой.
— Я не ожидал тебя увидеть. — Маг надвинул повязку. — Теперь ты можешь двигаться.
Он подошел к Ровене и предложил ей руку. Кинна оперлась на нее, боясь, что упадет, и осторожно шагнула.
— Ты, вероятно, заблудилась? — спросил Ниттон-Тан.
— Да. — Девушка окончательно пришла в себя. — Я случайно попала сюда.
— Хорошо, что ты пришла. Я уже хотел послать за тобой. — Он подвел ее к балюстраде.
Над ними сияло небо, усеянное множеством звезд. Озера почти не было видно, лишь справа на воде серебрилась трепещущая дорожка лунного света да снизу слышался равномерный плеск волн.
— Каждую ночь я прихожу сюда, чтобы узнать, что делается в мире. Мне не нужно никуда ехать или слать гонцов. Я могу заглянуть в любой уголок любой страны. Мне помогает мой глаз, вернее, Глаз Скорпиона, который дает мне магическую силу и власть над обитателями Вечной Тьмы.
Ровена испуганно взглянула на Ниттон-Тана.
— Позволь мне рассказать историю моей жизни. Тебе надо знать ее, потому что ты станешь моей женой. Между нами не должно быть секретов.
Я родился в Фарсуне в богатой знатной семье и юность провел, как все отпрыски фарсунской знати — в забавах и праздности при дворе. Но, взрослея, я почувствовал тоску и неудовлетворенность и понял, что такая жизнь меня не устраивает. Я жаждал какой-то деятельности, мне хотелось проявить себя, испытать, на что я способен. Вскоре представился удобный случай. Я получил наследство, сколотил на эти деньги довольно большой отряд, снарядил его и отправился на восточную границу, где часто происходили стычки с кочевниками. Не буду вдаваться в подробности этого похода. Однажды, преследуя отряд кочевников, мы прижали их к горной гряде, которая разделяет Фарсун и Туранию, и, уничтожив его, решили вернуться домой, перевалив через горы. Там мой отряд натолкнулся на странное сооружение. Разыскивая место для ночлега, мы вошли в пещеру, оказавшуюся очень большой и глубокой. Я взял с собой двух человек, и мы пошли вглубь нее. Вскоре проход, по которому мы пробирались, вывел нас в большой круглый зал с низкими сводами, в середине которого лежала простая каменная плита. Я подошел к ней, поднес факел и увидел, что это чье-то надгробие. Оно было украшено изображением скорпиона, сделанного из цельного куска черного агата величиной в локоть. Лишь потом я узнал, что натолкнулся на могилу некогда могущественного колдуна Рам-Ту. А тогда я смотрел на черного скорпиона и боролся с желанием украсть его глаз, хотя прекрасно сознавал, что это святотатство. Дело в том, что в свете факела глаз агатового жука сверкал ярко-зеленым светом, и я подумал, что он сделан из огромного изумруда. Я долго колебался, но все-таки вынул его из глазницы. Он был размером с человеческий глаз, но оказался не изумрудным. Я приставил его к своему глазу, чтобы рассмотреть, из чего он сделан, и вдруг случилось такое, чего я, конечно, не мог ожидать. Глаз Скорпиона, опалив мне ресницы, впился в мой глаз, выжег его и занял его место. От страшной боли я чуть не сошел с ума, но она вскоре утихла, и я понял, что
