Глазурь на торте

требовалось ничего больше, чем это.

Его мать хватил бы апоплексический удар, узнай она, что он зарабатывает себе на жизнь, погрузив руки по локоть в муку.

Его старшая сестрица время от времени присылала ему на подпись бумаги, по которым он передавал свои активы ей, в надежде, что его слабоумие распространится и на подпись.

Сэм перешел от мыслей о своей семье к мыслям о свадебных гостях. Все говорило о том, что этот день войдет в анналы истории.

Сначала Сэм подумывал было подойти к Эстель Далтон и ее наивной восемнадцатилетней дочери, Сильвии. Но, бросив один взгляд на последнюю, передумал. Не важно, что ему было тридцать пять лет, и он был достаточно стар, чтобы быть ее отцом; девушка выглядела так, словно не могла исправить сломанный ноготь, не говоря уже о протекающей раковине. Они бы утонули в течение месяца.

Потом была Рут Ньюарк и ее дочь Мелани. Нет, определено нет. Обе выглядели так, словно только что сошли со страниц журнала «Vogue». Сэм явственно видел, как его авторские чеки тратятся раньше, чем он успевает их заработать. Затем Рут объявила, что намерена жить с дочерью и будущим зятем. Сэм спросил, почему. В ответ Рут, когда Мелани отвернулась, ущипнула его за задницу, и Сэму все стало ясно. Он отошел в безопасный угол банкетного зала.

Следующими были Бернис Хэммонд и ее дочери — Алвиния, Майра и Вильгельмина. И сразу же перед внутренним взором Сэма предстала картина, как эти женщины, одетые в кирасы и размахивающие мечами, заставляют его слушать оперы Вагнера по нескольку часов подряд. Не то, чтобы наличие мастерицы на все руки в доме не было привлекательной идеей. Но квартет амазонок не для него! Это были женщины гор. И они нуждались в горцах. Ему не хотелось отращивать бороду, и он не приходил в восторг от клетчатых фланелевых рубашек… его предки не в счет. Нет, эти девки были не для него.

В поле его зрения попала Сидни, и он почувствовал, что хмурится. На данный момент она определенно была самой неподходящей для него женщиной. Она была раздражающей. Эгоистичной. Совершенно не умела вести себя за столом. Неудивительно, что она все еще была одинока.

— Ну, — проговорил спокойный голос рядом с ним, — только посмотрите на это!

Сэм посмотрел вниз, сглотнул, увидев, что возле него стоит Рут Ньюарк. И подавил желание прикрыть свою задницу.

— На что? — спросил он, на самом деле не очень-то желая знать ответ.

— На Сидни Кинкейд. Ты когда-нибудь видел такое жалкое создание?

Сэм посмотрел на Сидни. Она была одета в джинсы и темно-синий свитер. Наряд был не совсем для свадебного торжества, но он определенно шел ей. Она, должно быть, почувствовала, что он смотрит на нее, потому что обернулась. Увидела его и слабо улыбнулась. Сэм начал было улыбаться в ответ, но вспомнил, что он зол на нее. Поэтому в ответ насупился. Сидни отвернулась.

— Джо пытается пристроить ее в течение нескольких лет, — продолжила Рут. Одна из ее рук исчезла за спиной. Сэм сделал шаг влево, убирая свое мягкое место от очевидной проблемы.

— Да? — удалось выдавить ему.

— Но никто не желает заглатывать крючок. Да и зачем? Она не умеет готовить, не умеет содержать дом. Совершенно бесполезный в качестве жены материал, — Рут повернулась к нему и положила руку ему на грудь. — Бедный Сэм, застрял в доме Кинкейда с таким созданием. Почему бы тебе не переехать к нам, сладкий? — она провела пальцами вниз по его груди. — Ты можешь занять мою постель. Я буду более чем счастлива спать на кушетке, только чтобы вытащить тебя из дома этой дикой женщины. Или мы могли бы делить постель. Если захочешь.

Сэм наблюдал, как рука Рут скользит к его животу, по его поясу. Он торопливо отпрянул назад с приглушенным криком.

— Ну, что ты, Сэм, — упрашивала она, — не стесняйся.

Сэм никогда не считал себя трусом, скорее, он был мужчиной, который знал: надо считать потери и бежать. Что он и сделал, направившись прямо в мужской туалет.

Он скрывался там, пока входящие мужчины не начали бросать на него странные взгляды. Сэм был не настолько глуп, чтобы ошиваться здесь и дальше. Его репутация и так уже была подорвана. Так что он поплелся в банкетный зал, следя в оба за Рут-Любительницей-Чужих-Задниц.

На одном из концов фуршетного стола собрался клан из универсального магазинчика. Мужчины выглядели ужасно неловко в своих лучших костюмах, но Сэм обнаружил, что они не позволили этому помешать им замечать все, что происходило вокруг них. Прием, несомненно, даст им немало информации, которую они будут перемалывать еще довольно долгое время.

У другого конца стола стояли представительницы Женского Общества Помощи, вероятно обсуждавшие клан. С другой стороны, они вполне могли обсуждать и салат из желе [9], который принесла миссис Фишер. Сэм услышал, как кто-то сказал, что она использует обычный зефир вместо его мини разновидности. Последовавший взрыв был невообразим.

Остальной народ разбился на группы по возрасту. Сэм ни с кем из них не чувствовал себя уютно, поэтому стоял, прислонившись к стене, надеясь что сможет слиться с деревом.

Невеста и жених подошли к столу и церемония с тортом началась. Едва Юнис упомянула про сделанные Сэмом «углубления-для-разрезания торта», он начал осматривать комнату в поисках своей плохо ведущей себя хозяйки, чтобы наградить ее еще несколькими взглядами, прежде чем вечер закончится.

Он нашел ее без особых проблем. Она стояла в противоположном конце банкетного зала, прислонившись спиной к стене точно так же, как и он. Синди была одна и наблюдала за Юнис и Джереми с таким выражением на лице, которое он не сразу и понял. Когда до него наконец-то дошло, что оно означало, Сэм почувствовал себя так, словно кто-то дал ему пинка в живот.

Это было желание. Не зависть, не презрение — это было желание, простое и ясное.

Он наблюдал, как люди проходили мимо нее. Мужчины ее возраста игнорировали ее. Женщины награждали ее такими взглядами, от которых любая на ее месте сломалась бы и зарыдала. Сидни ничего не делала, но с каждым взглядом ее спина становилась все напряженнее.

Даже находясь через комнату от нее, Сэм мог видеть это. Женское Общество Помощи унижало ее с такой тщательностью, что у Сэма подскочило кровяное давление. Даже клан не пришел ей на выручку.

Хмурый взгляд Сэма стал задумчивым. Это было что-то, чего он никак не ожидал. Если и существовала одна вещь, которую он не учел, так это то, что Сидни Кинкейд окажется уязвимой. Но вот она, выглядящая такой потерянной и несчастной, что он едва смог удержаться, чтобы не выйти в центр зала и не обругать всех до единого за то, что они игнорируют ее. Сидни, возможно, и была раздражающей и упрямой, но этого она не заслужила. Мужчины должны соперничать между собой за ее внимание. Вместо этого они избегали ее, как трехдневную рыбу.

Сидни поймала его взгляд. После чего выпрямилась во весь рост и наградила его хмурым взглядом, который еще десять минут назад привел бы его в бешенство. Теперь же он точно уяснил, почему она посмотрела на него.

Только толку от того, что она увидит, что он все понял, не будет никакого. Поэтому он в ответ уставился на нее, в то время как его сознание пыталось усвоить, что он только что узнал и понял, и что он должен делать с этим знанием. Не жалость ли он чувствовал? Нет, он так не думал. Это было что-то более глубокое. Он видел уязвимость Сидни, наблюдал, как она кутается, как в пальто, в чувство собственного достоинства. Все это затронуло что-то глубоко внутри него, что-то, чего он раньше не ощущал.

Когда до него дошло, что это было, он снова прислонился спиной к стене для поддержки.

Она пробудила его рыцарские чувства.

Это пугало.

Было очевидно, что этот скрытый недостаток был спрятан в давно забытом уголке его шотландской души. Ему стало интересно, какого предка он должен благодарить за это.

Но едва он обдумал эту мысль, как обнаружил, что волны благородно чувства, что пробежали по его телу, были непреодолимы. Ему хотелось выпрямиться. Хотелось найти меч и размахивать им над своей головой на манер Эррола Флинна [10], разбрасывая врагов, как листья. Мысль спасти Сидни Кинкейд от несправедливости мучила его сверх всякой меры.

Если принять во внимание, что она не хочет быть спасенной.