расплакалась.
— Уже лучше, — прошептала она.
Он улыбнулся, уткнувшись ей в шею.
— Да.
— Тебе было хорошо со мной, Кендрик?
Он поднял голову и уставился на нее. Что за странный вопрос.
— Конечно. Разве может быть по-другому?
— Ты не застонал.
— Я был слишком занят тем, чтобы не причинить тебе боли.
— У тебя это хорошо получилось, — сказала она, снава заливаясь румянцем.
— Неужели? Ну-ка, давай посмотрим, смогу ли я доставить тебе наслаждение.
Он стал ее целовать, стараясь привести свой план в исполнение. Ее частые вздохи сводили его с ума. Нежно лаская ее, он стремился подвести ее к той точке наслаждения, когда забывается все вокруг. Когда Женевьева громко застонала от наслаждения, Кендрик почувствовал, как ее ногти впились ему в плечи и она задвигалась под ним так соблазнительно, что он полностью утратил над собой контроль еще до того, как она пришла в себя. Он вошел в нее глубоко, а затем упал без сил. От полноты чувств он готов был разрыдаться.
— Женевьева? — выдохнул он, чувствуя, как по шее текут ее слезы.
Она затрясла головой и с силой притянула его к себе.
— Не покидай меня.
— Никогда.
Не меняя положения, он прижал ее к себе, стараясь не причинить вреда ее хрупкому телу. Так он и держал ее, пока слезы не высохли, и Женевьева начала поглаживать его спину.
— Женевьева?
— Что, Кендрик?
— Тебе было больно?
— Нет, Кендрик.
— Почему же ты плакала?
— Потому что я тебя люблю.
Он улыбнулся.
— Я не раздавлю тебя?
— Нет, мне так нравится. Не двигайся еще минутку, хорошо?
— Если хочешь, я останусь так навсегда.
— Я хочу.
Кендрик старался опираться на локти, чтобы Женевьева могла дышать. А еще он улыбался. Он постарался на славу, и доставил своей леди удовольствие. Неплохой результат перед завтраком. Он улыбнулся снова, прижимаясь к ее шее. Кто знает, каких высот он достигнет перед ленчем?
Глава 30 часть 1
Кендрик закрутил кран душа. Он вытерся и натянул на себя то, что Женевьева называла «велосипедками». Они плотно облегали его мускулистые бедра. Отличная одежда для тренировок. Жаль, что снять их было не так-то просто. Ведь чем быстрее избавишься от одежды, тем быстрее окажешься в постели рядом с любимой женушкой.
К несчастью, Женевьева все еще спала. Кендрик вышел из ванной и посмотрел на нее. Она очень устала, и было из-за чего. Всю прошедшую неделю они только и делали, что занимались любовью, ели и спали. Причем засыпали только тогда, когда глаза закрывались в буквальном смысле слова. Не то, чтобы он жаловался, вовсе нет. Но Женевьева нуждалась в отдыхе, и он не стал ей мешать.
Кендрик надел кроссовки и взял меч, постоянно находившийся под рукой, недалеко от сундука. Утро, проведенное на тренировке с Ройсом — это то, что ему нужно. А потом он сможет пожаловаться на усталость и, возможно, уговорит Женевьеву снова присоединиться к нему в ванной. С тех пор, как он пошутил насчет ее громких страстных стонов, она постоянно отказывалась принимать с ним душ. Воспоминание о том чудесном дне до сих пор воспламеняло кровь в его жилах.
Когда он вошел в кухню, зазвонил телефон. Видно, Ройсу каким-то образом удается читать его мысли. Он поднял телефонную трубку.
— Да?
— Лорд Сикерк? Это инспектор О'Малли, ваша светлость. Я допросил тех парней, что напали на вашу леди две недели назад, и подумал, что мог бы к вам заскочить и сообщить кое-какие новости.
Кендрик помедлил с ответом. У него был выбор: провести утро, выслушивая от инспектора вещи, о которых не хотелось и вспоминать. Или потренироваться с Ройсом, приготовить любимой завтрак, отнести ее в библиотеку и заняться с ней любовью на удобном широком диване.
Да тут и думать было не о чем.
— Вы можете рассказать обо всем по телефону.
— Милорд, я говорил с Уорсингтоном, и он рассказал мне о свадьбе и вашем недавнем выздоровлении.
— Выздоровлении?
— Ну да, от того недуга, что не разрешал вам прикасаться к кому-либо, — было слышно, как инспектор тихонечко хмыкнул. — Если на то пошло, мне больше нравилось думать о вас, как о призраке. — Он немного помолчал. — Но это, к сожалению, невозможно. На дворе как-никак двадцатый век.
Выздоровление? Недуг? Вот так, положись на Уорсингтона, и все подумают, что он был каким-то прокаженным!
— Ну да, — угрюмо пробурчал Кендрик, собираясь с мыслями. — Это все чудеса современной медицины.
— А как вы красочно рассказывали о том, что родились в тринадцатом веке! Должен признаться, вы меня полностью убедили. А то, что я тогда увидел у вас в зале…
— Это зеркала, — солгал Кендрик. — Эксцентрические выходки аристократов, и все такое.
— Вот именно, — хмыкнул инспектор. — Давайте все же вернемся к нашему вопросу. Когда бы я смог к вам заскочить?
Вот черт, ну что за настырный малый! Кендрик глубоко вздохнул.
— Давайте по телефону, старина. Сегодня я слишком занят для визитов.
Было слышно, как инспектор О’Малли тихо вздохнул.
— Ну что ж, как хотите, милорд. Оказалось, что эти парни живут в соседней деревушке, а нанял их какой-то тип из Лондона. Имени его они назвать не смогли, думаю, они его и не знают. Им заплатили анонимным денежным переводом из Лондона. Таким образом, найти отправителя просто нереально. Один раз им позвонили. Мы отследили звонок: он был сделан не из квартиры, а из телефонной будки. Звонил мужчина, говоривший в нос, и это все, что мы о нем знаем.
— Лондон, — задумчиво протянул Кедрик. — Кое-кого я там знаю. Вы их проверили, инспектор? Это должен быть кто-то с большими финансовыми возможностями. А еще он должен быть заинтересован в смерти Женевьевы.
— Единственной особой в Лондоне, известной вам и леди Сикерк, является Брайан Макшейн. Его секретарша сказала мне по телефону, что он отсутствовал в конторе в то время, когда были высланы деньги и переданы инструкции для этих головорезов.
Кендрик задумчиво потер подбородок. Брайан Макшейн? Не может быть. Он всегда был трусливым зайцем. Да и платили ему за услуги вполне достаточно, с чего бы ему совершать этакую глупость? Какая ему выгода в том, чтобы причинить вред Женевьеве?
— Нет, дружище. Это не он. У него нет причин желать худа леди Сикерк. Это, должно быть, кто-то другой.
