кто выше других предложил. – Он вспомнил зрелище Рауэн, привязанной к кровати на складе в гавани. – Не пытайся уверить меня, будто подобрал меня из милосердия. Ты всему назначаешь цену. Ту, которую я больше не стану платить.
Пселлос замер и за одно биение сердца одолел десять ярдов, разделявших их, и вот уже заглядывал Ролу в лицо. Глаза его зловеще светились, а губы отступили от зубов.
– Ах ты, неблагодарный негодник. Что ты о себе думаешь? Я устанавливаю здесь правила. Другие им повинуются. Включая и тебя. Да, ты в первую очередь.
Он не испугал Рола.
– А если я скажу, что ты со своим знанием и обучением можешь провалиться сквозь землю?
– Это будет ложь. И ты уже слишком вырос для такого пустого бахвальства. Теперь я вижу, что пора возвести на новую ступень твое образование.
Рол поколебался.
– Не посылай Рауэн опять к этим зверям.
– А почему бы нет? Ты втюрился в нее, Кортишейн? Лучше переметнись на служанок. Она недостаточно хороша для тебя.
– Если ты ее опять туда пошлешь, я покину Башню. Пселлос различимо рыкнул.
– Ты простофиля. Понимаю, это нелепые мечтания, которые тебе вбил в голову Ардисан. Будет лучше, если ты станешь делать, что тебе велят. – Язык, похожий на черную змею, выскочил в промежуток меж зубов и вновь пропал. Глаза гневно засветились.
– Нет. Тебе нужно от меня нечто большее, чем кровь, иначе я был бы уже мертв. Думаю, если бы ты закупорил мою голову в сосуд, то не получил бы желаемого. Значит, такова моя цена. Оставь ее в покое. Не посылай ее туда больше.
Пселлос выпрямился. Его лицо обрело спокойствие.
– Очень хорошо. Безусловно. Упивайся своим нелепым великодушием. Но еще один небольшой совет. Невозможно успешно торговаться, не зная ценности того, что продаешь. – Он отступил, вновь превратившись в тень, обозначившуюся на свету из окон.
– Я рассказал тебе немного о твоем прошлом…
– Кто были мои родители?
– Всему свое время. Мы должны коечто приберечь и на потом.
– Когда я убил этих людей в гавани… я смог сделать это, потому что… потому что я то, что есть?
– Будь ты обычный сорванец, они бы перерезали тебе горло, прежде чем ты сделал бы к ним один шаг. Но не думай, что ты великий воитель. Здесь также вмешалась и удача. Тебе повезло, что ты жив. И вышло так, что твой долг мне возрос.
– Почему? – рассерженно спросил Рол.
– А потому, молодой дурак, что я должен теперь найти какието другие способы платить, раз уж Рауэн вне игры. А если они заподозрят, что я както причастен к убийству, что со временем случится, мне придется отвалить выкуп, чтобы Король Воров не появился у моих дверей.
– Что у них есть такого, ради чего ты не стоишь за ценой? – Рол и не заикнулся о свитке, который привел в такой восторг Пселлоса две ночи назад.
– Не твое дело. – Пселлос задумчиво уставился на мальчика, потягивая вино. Наконец вздохнул и произнес: – Рауэн.
Она бесшумно вышла из занавешенной ниши позади Рола. Мальчик повернулся, чтобы взглянуть на нее в изумлении и печали. Она была в облегающем наряде из черной кожи, длинные ножи висели у ее бедер, волосы были завязаны сзади. Лицо все еще в синяках, под глазами и вовсе преизрядные фонари. Она не взглянула на Рола.
– Твой блистательный защитник счел уместным сберечь отрепья твоей добродетели от ребят Короля Воров. Теперь ты за него отвечаешь. Учи его как следует.
– Чему я буду его учить? – Ее голос прозвучал тихо, словно биение крыла лебедя в полете.
– Всему, Рауэн. Учи его всему.
Глава 7
Сабли и швеи
Их потные тела схлестнулись, болезненно ударив друг друга. Его босые пальцы ног вошли в земляной пол и прорыли борозды. Они напряглись грудь к груди, пытаясь одолеть друг друга чистой силой, на полсекунды, но, поняв, что толку не выйдет, немедленно начали изворачиваться, ища преимущества, цепко держа друг друга за руки, смешав свое жаркое дыхание, пытаясь каждый стопой подцепить щиколотки другого. Она поскользнулась. Самую малость. Ее хватка вокруг его гладкого от пота бицепса ничтожно ослабла. Он немедленно сместился, перенося свой вес. Она поддалась плавно и умышленно, и тут же его равновесие опасно нарушилось. Какимто образом она крутанулась в его хватке. Ее бедро толкнуло его меж ног, и на миг одна из его стоп оторвалась от земли. Ее напряженная рука обвила его, трицепс ударил по его шее сбоку. Он рухнул в грязь лицом вниз и почувствовал тяжесть ее стопы у себя на загривке. В ответ на это он обмяк, давление стопы стало легче. Тогда он быстро перевернулся на спину, сбив ее ногу левым локтем. Его правый кулак ровно взлетел: едва мелькнув, со всей вложенной в него силой. И, достигнув ее живота, болезненно въехал в него, так что дыхание вылетело из ее легких, ибо диафрагма выгнулась в сторону грудной клетки. Она зашаталась, отступая, и он неторопливо поднялся. Она не сводила глаз с его глаз, пытаясь отдышаться, начав густо краснеть выше ключиц. Возопив, она рухнула на колени, а он бесстрастно наблюдал за ней.
– Сдавайся, – сказал он.
Она покачала головой и стала подниматься на ноги, все еще пытаясь набрать в грудь воздуху. Он
