Он повиновался, вновь со спокойным лицом.
– Прекрасная Рауэн. Сколько воды утекло. Я отлично помню эти упоительные губы. Последний раз, когда я видел их вблизи, они усердно обрабатывали мой уд.
Рауэн улыбнулась.
– Теперь твоего уда касается нечто иное. Одно движение, и ты ослепнешь на это глаз.
Язва не сводил взгляда с ее лица.
– Стоит мне только поднять голос, и на вас накинется полдюжины Перьеносцев.
– Ты испустишь дух, прежде чем они подступят к нам на десять футов, и ты это знаешь, Язва, – вмешался Рол. Он тщательно осматривал темный, поливаемый дождем сад, но ничего не видел.
– Он не лжет, – проговорила Рауэн. – Я насчитала пятерых и, может, не нашла одногодвух. Наш друг Король Воров явился подготовленным. Но он желает поговорить, или мы оба были бы уже трупами, а его мужская сила стекала бы по его ноге.
– Я предпочту ее сохранить, – признал Язва. – Убери оружие, я согласен вас выслушать.
Рауэн отступила на шаг, но на случай чего все же поигрывала стилетами.
– Он говорит правду. Я должна была прикончить тебя нынче ночью в то самое время, когда Рол убьет Кановала.
Язва наклонился, чтобы поднять свой брошенный нож. Когда он выпрямился, лицо его было сурово и безобразно.
– Какая жалость. Я надеялся, что мы будем действовать заодно, мы двое с Пселлсом. Но вы оба его найденыши, его сиротки, почему вы предпочли мне это сказать?
– Мы предпочли не служить ему больше, – невозмутимо произнесла Рауэн.
– Кому тогда вы будете служить?
– Никому и ничему. Мы покидаем Аскари.
– Аскари без чар прекрасной Рауэн будет много скучнее прежнего. Если вы не будете служить, то, конечно, должны чтонибудь возглавить.
– Это не стоит обсуждать. Мы честны настолько, насколько дело касается тебя. Чего бы ты от нас хотел?
– Что это? Или вы теперь мои и я вправе вами распоряжаться?
– Нынче. До утра. Мы пока что в одной гнилой лодчонке. Язва разглядывал Рауэн, как показалось, бесконечно долго без всякого выражения на лице. Наконец он изрек:
– Хорошо. По моему разумению, Кановал должен умереть, если нам не нужна война. И Пселлос тоже, конечно.
– Так мы и думали, – отозвалась Рауэн. – Рол убьет Кановала нынче ночью, как и замысливалось.
– Но не его жену, – поспешно вставил Рол. – Я не убийца увечных женщин.
Рауэн и Язва уставились на него с одинаковой растерянностью. Язва пожал плечами.
– Как тебе угодно. А другой?
– Пселлос – это совершенно иная дичь, – заметила Рауэн. – Здесь нам понадобится твоя помощь, и сделать это надо быстро, нынче же ночью. Такова цена убийства Кановала.
– А одни вы не управитесь? Рауэн покачала головой.
– Он слишком силен.
Чтото мелькнуло на миг в черных глазах Язвы и пропало.
– Если я это сделаю, то в течение часа меня самого прикончат. Мои ребятки вроде бы надежны, но если Пселлос уверен, что может возглавить Перьеносцев после меня, значит, он скорее всего многих подкупил, включая и когото из моих заместителей. Если разлетится слух о моей смерти, весь город встанет на уши. Но тут ничего не поделаешь. Нужно убедить Пселлоса и предателей. Затем вы должны впустить меня и моих ребят в Башню. Мы совершим это вместе, и да не оставят нас боги. – Он протянул руку. Рауэн пожала ее, не отпуская его взгляд.
– Да будет так.
Все началось в точности так, как говорил Язва. И если бы Рол сам этого не увидел, не поверил бы, что такое возможно. Кучка Перьеносцев приступила к заданию разнести сплетню с поразительной быстротой. Каждый из них мчался из таверны в бордель, а оттуда в игорный притон, все ниже и ниже по склону, к самым жутким трущобам у моря. Новость распространялась как лесной пожар. Язва мертв, его престол свободен.
Когда умирает Кроль Воров, отменяются все договоры. Обычные купцы, лавочники и владельцы таверен должны были полагаться лишь на себя перед лицом лишенных предводителя грозных хищников. Или им требовалось выложить достаточно звонкой монеты, чтобы расположить к себе Стражу и побудить ее заниматься своим делом. Но едва ли Стража уступала прожорливостью шайкам, которые ей полагалось одолевать. Создалась возможность для сведения старых счетов, для безнаказанных грабежей и убийств, и немногие в Аскари воспротивились бы такому искушению. Рол подумал, что Язву повергает в мрачное удовольствие мысль о его мнимой кончине.
– Посмотрим, как без меня обойдутся в Аскари, – проронил он.
Смерть Кановала была настолько скорой и тихой, насколько могла это обеспечить выучка у Рауэн. Рука на рот спящему, нож в сердце. Рол наблюдал, как распахиваются белые глаза, и его бросило в дрожь, всего, кроме пальцев. Поднялись руки, но им не хватило сил чтолибо сделать, чтолибо изменить. Жизнь
