— Вы скажете, где я могу ее найти?
— Я пойду с вами. Если хотите с ней поговорить, вам придется сделать это в моем присутствии.
— Согласен. — Я разжал пальцы и позволил ему подняться.
— Мне надо позвонить ей. — Он направился в прихожую, но я придержал его, схватив за шиворот.
— Воспользуйтесь моим. — Я протянул ему свой мобильник и поднял нож. — И пожалуйста, без фокусов. Если она исчезнет, я вернусь.
Парень растерянно кивнул, но мой телефон не взял, а достал из кармана свой и набрал номер. Андреа ответила, и они коротко поговорили, причем парнишка отошел в угол гостиной, к телевизору, и повернулся ко мне спиной. Не знаю, о чем шла речь, но он, похоже, внял моему предупреждению и пытался убедить ее согласиться на встречу.
Закончив разговор, мой новый союзник сунул телефон в карман штанов и сказал, что Андреа будет ждать нас через двадцать минут в одном известном им обоим кафе.
— Но только вы зря тратите время. Она ничего не знает.
— Посмотрим, — отозвался я, не обращая внимания на его враждебный тон.
За двадцать лет в лондонской полиции и не к такому привыкнешь.
Кафе называлось «Лес» и находилось в десяти минутах ходьбы от дома Андреа. Путь туда мы проделали молча. Я, правда, представился, вручив ему одну из своих новеньких визиток, а он пробубнил свое имя — Грант. По-моему, на Гранта парень не тянул. Может быть, на Найджела или Тима. Впрочем, это мнение я оставил при себе.
Часы показывали уже тридцать пять минут двенадцатого, когда мы вошли в кафе. Посетителей было немного, человек двенадцать, преимущественно молодежь, может быть, студенты. Свободное пространство на одной из стен занимала немудреная, но красочная фреска, изображающая лесной пейзаж, а из динамиков, расположенных под потолком во всех уголках зала, лилась музыка, которую называют звуками дождевого леса. Меню за спиной стоящей за высоким прилавком толстушки предлагало «Здоровый вегетарианский обед», хотя сама она явно предпочитала заправляться в «Бургер кинг».
— Здесь мы разговаривать не будем, — сказал я. — Давайте подождем ее на улице.
— А что вам здесь не нравится? — спросил он, но я уже шел к двери.
— Ужасное место. И слишком много народу. Пойдемте в какой-нибудь паб.
Грант пробормотал что-то под нос, но спорить не стал. Мы постояли несколько минут на холодном ветру, потом он вдруг улыбнулся, и я увидел идущую к нам симпатичную чернокожую девушку лет восемнадцати с заплетенными в косички волосами. На ней было сиреневое кожаное пальто и украшенные вышивкой расклешенные джинсы, и держалась она настороженно, словно ожидала, что ее могут в любую минуту арестовать.
Встав между нами, Грант объяснил, кто я такой и почему мы ждем ее на улице.
— Предпочел бы поговорить в более укромном месте, — сказал я, протягивая руку. — Меня зовут Мик Кейн. Спасибо, что согласились встретиться.
— Не знаю, сказал ли вам Грант, — ответила она, нехотя пожимая мне руку и глядя на меня огромными и очень красивыми карими глазами, — но я действительно не знаю ничего такого, что могло бы вам помочь.
— Я ему говорил, — вставил Грант.
— Что ж, если я угощу вас пивом и задам несколько вопросов, то по крайней мере буду знать, что честно сделал свою работу.
— Хорошо, — неохотно согласилась Андреа, — но у меня мало времени.
Я сказал, что это не важно, и предложил пройти в бар напротив.
Возражений не последовало, поэтому я шагнул с тротуара, и они, поколебавшись, последовали за мной.
Глава 27
Через пять минут мы уже сидели за угловым столиком в баре через дорогу. Других посетителей не было. Я заказал двойной апельсиновый сок, Грант взял пинту «Стеллы», Андреа удовольствовалась минеральной водой.
— Как вы меня нашли? — поинтересовалась она.
— Приятель Джейсона сказал, что вы знали его подружку Энн.
Девушка кивнула и, помолчав, спросила, что бы я хотел узнать. Ее голос зрелой женщины плохо вязался с внешностью школьницы.
— Меня устроит любая информация, которая помогла бы ответить на вопрос, за что убили Джейсона Хана.
— Вряд ли я смогу вам помочь. Я знала Джейсона, но не очень хорошо. А вот Энн гораздо лучше. Но зачем вам это? Делом ведь занимается полиция, не так ли?
— Занимается, но мой клиент полагает, что расследование стоит на месте.
— А этот ваш клиент, кто он?
Я улыбнулся. Девчонка определенно не дура. Мое объяснение, что клиент — дядя Азифа Малика, ее, похоже, устроило. Андреа пожала плечами и, покачав головой, заявила, что не знает, зачем кому-то понадобилось убивать Джейсона.
— Мне вообще непонятно, как он мог ввязаться в нечто настолько серьезное или опасное, что кому- то понадобилось его убирать. Джейсон не представлял собой ничего особенного. Приторговывал наркотиками, воровал. Считал себя крутым парнем, но, на мой взгляд, был типичным неудачником. — Она снова пожала плечами, как бы говоря, что больше и добавить нечего.
Я решил попробовать другой подход и спросил, как она познакомилась с Энн.
Андреа заметно расслабилась. Грант тоже.
— Мы познакомились пару лет назад. — Она сняла и стала протирать очки. — До этого я долго жила у приемных родителей, но потом моя приемная мама заболела раком и не могла больше заботиться о нас с братом. Нас взяли в приют в Камдене, и там я встретила Энн. Мы с ней подружились, и она познакомила меня с тамошними порядками и вроде как взяла под свою опеку. Энн мне нравилась, потому что была независимая и никому в обиду себя не давала. Ее считали резкой и даже грубой, но я знала, что она добрая и справедливая. Понимаете?
Я кивнул, потому что ее мнение совпадало с моим, но говорить ничего не стал, чтобы не перебивать.
— Я провела в том приюте, он назвался Коулман-Хаус, около шести месяцев, а потом вернулась уже в другую семью. Но связь с Энн продолжала поддерживать. Моя новая семья жила в Барнете, это недалеко от Камдена, так что мы иногда встречались. Гуляли, выпивали, немножко покуривали, болтали обо всем. Но потом, честно говоря, я стала уставать от всего этого. Не хотелось прожигать жизнь впустую, хотелось что-то сделать, жить как-то по-другому, найти работу, пойти учиться в колледж. Я познакомилась с Грантом… — В этом месте она взяла парня за руку, и на его лице появилось такое грустно-мечтательное выражение, которое можно увидеть в дешевых романтических фильмах. Не знаю почему, но я проникся к парнишке симпатией. Когда видишь юных влюбленных, на душе становится как-то светлее. — В общем, на какое-то время мы с Энн разошлись, но в последнее время снова сблизились. Мне показалось, что она повзрослела, начала задумываться о своей жизни, искать возможность изменить ее. — Андреа вздохнула. — Но было уже поздно. Для таких, как Энн, все случается слишком поздно. Многие из наших знакомых уже махнули на нее рукой, и некоторые даже считали, что она сама во всем виновата, что получила по заслугам. Характер у нее и впрямь был не сахар. Вспыхивала как спичка. И еще она никогда никого не слушала и всегда поступала по-своему. Но я вам так скажу: Энн была хорошим человеком. И для меня она очень много значила.
Упоминание Коулман-Хауса пробудило и во мне кое-какие воспоминания. О последних днях в Лондоне,
