Она кивнула.
— Думаю, вы правы. Обычно я работаю пару вечеров в неделю, иногда чаще.
— Так вчера вечером у вас был клиент?
— Это не ваше дело.
— Как же Мириам Фокс, простой уличной проститутке, удалось узнать вашу маленькую тайну? Я так понимаю, вы работаете с совершенно разными клиентами.
— Видимо, она нашла способ.
— Как Мириам узнала, что вы работаете в приюте Коулман-Хауз?
— Два или три года назад, когда она убежала из дома, ее задержали за проституцию и отправили к нам в приют. Долго она у нас не жила — всего пару недель. С этой девочкой было очень непросто общаться, для нее не существовало никаких авторитетов. Думаю, у Мириам было тяжелое детство, что и повлияло на формирование такого характера, но она никогда ничего не говорила об этом. Если честно, она открывала рот только для того, чтобы выплюнуть какое-нибудь оскорбление. После нескольких стычек с персоналом приюта, включая меня, она наконец решила, что с нее довольно, и ушла, как делают многие девчонки, которые поступают к нам.
— Не слишком ли рискованно было утаить от нас факт знакомства с Мириам Фокс?
Карла сменила позу и села, положив одну ногу на диван. Это выглядело очень соблазнительно, но сама хозяйка, казалось, ничего не замечала.
— Не думаю. С тех пор как у нас жила Мириам, весь персонал сменился, а когда эта девочка поступила к нам, она назвалась другим именем. Это сложно проверить, к тому же для такой проверки не было оснований.
«Разумно», — решил я.
— А когда вы видели ее в последний раз?
— Мы не виделись после того, как она сбежала из приюта.
— Но вы сказали, Мириам шантажировала вас.
— Верно. Послушайте, мне не очень хочется вдаваться в подробности, мистер Милн.
— Понимаю, но это очень важно.
— Чтобы вы могли проверить, говорю я правду или лгу?
Я кивнул:
— В общем, да.
Карла взяла свой бокал и сделала большой глоток, словно для храбрости.
— Хорошо, буду с вами откровенна. На самом деле я не знаю, откуда у Мириам появилась обо мне такая информация. Есть кое-какие предположения, но не больше. — Я молча слушал ее. — Давайте я объясню, как все происходит. Большинство моих клиентов — бизнесмены, люди, у которых много лишних денег. Как правило, мы обедаем вместе, потом возвращаемся в гостиницу или едем к клиенту домой. Так я могу контролировать происходящее и избегать неприятных для меня ситуаций. И вот, пару месяцев назад один из моих постоянных клиентов — влиятельный юрист, с которым я встречалась в течение нескольких лет, — был задержан при попытке снять проститутку у станции «Кингз-Кросс». Вы, может быть, даже слышали об этом.
Я кивнул, смутно припоминая эту историю, но имя человека, о котором шла речь, стерлось из моей памяти. Подобным случаем сейчас никого не удивишь, даже если в нем оказывается замешан известный адвокат.
— И это произошло с ним не в первый раз. Пару лет назад его задержали в Паддингтоне. — Карла покачала головой, видимо сожалея, что связалась с таким ненадежным человеком. — Я очень переживала. Такие друзья, которые легко могут скомпрометировать, мне ни к чему. Поэтому однажды я пришла к нему домой и спросила, часто ли он так развлекается. Он ответил мне, что делал это всего два раза и то все вышло случайно. Тогда я поняла две вещи: что, во-первых, ему очень стыдно, а во-вторых, он врет. Поэтому я решила ненавязчиво расспросить девочек, которые у нас жили, не делал ли им этот человек подобных предложений.
— И?
— Несколько девочек постарше признались, что встречались с ним. Одна из них даже была у него дома в Хампстед-Хите, там, где мы с ним встречались. Ему также нравилось заниматься сексом без презерватива, что, возможно, и заставляло его искать партнершу среди уличных проституток. Они не так привередливы. Естественно, я сразу же прекратила наши отношения. Не люблю, когда мне врут, и терпеть не могу людей, так легкомысленно относящихся к своему и чужому здоровью… Через несколько дней после этого разговора мне позвонила Мириам Фокс. Она сказала, что знает, что я встречалась с адвокатом и получала за это деньги. — Карла вздохнула. — Не знаю, откуда ей это стало известно. Возможно, он пользовался ее услугами несколько раз, поэтому Мириам тоже бывала в его квартире. Может быть, там она нашла какие-то вещи, которые выдали меня.
— Что это могло быть?
— Я же говорю вам, не знаю. Может быть, мы встречались у его квартиры, когда она уходила, а я только пришла. Или она следила за домом и видела, как я входила. Вы знаете, на что способны эти девчонки: они приходят к мужчине, смотрят, как он живет, и рассказывают своему сутенеру, можно ли там что-то украсть, а потом обчищают дом. — Карла беспомощно пожала плечами. — Не важно как, но она узнала. Вот все, что я могу вам сказать.
— Что Мириам хотела от вас за молчание? — спросил я.
— То же самое, что и остальные шантажисты. Денег. Она сказала, что если я не заплачу ей пять тысяч фунтов, она расскажет все местным властям и газетам.
— Это, должно быть, заставило вас поволноваться.
— Еще как. Я ушам своим не верила. Думала: все, жизнь кончена…
— Что вы ей ответили?
— Когда она позвонила, я была в кабинете не одна, поэтому не могла сказать ничего конкретного. Записала ее номер телефона и сказала, что перезвоню. Когда я с ней связалась позже, она опять потребовала денег. Я ответила, что у меня нет такой суммы наличными. Мы немного повздорили. Наконец она сказала, что ее устроит две тысячи, на первое время. Так и сказала: «На первое время». Я попыталась объяснить ей, что не смогу быстро достать деньги. Она дала мне неделю.
— Вы заплатили ей хоть сколько-нибудь?
— Нет. Через неделю Мириам позвонила мне на мобильный телефон — я сама дала ей номер — и мне опять удалось заболтать ее. Я сказала, что достала немного наличных, но не всю сумму, и попросила еще неделю. Честно говоря, я не знала, что делать. Я понимала, что шантаж не прекратится, что потом Мириам потребует еще и будет вымогать деньги, пока полностью не разорит меня. Она же была наркоманкой, к тому же от нее можно было ожидать чего угодно: она могла рассказать все властям, просто чтобы досадить мне.
— Что случилось, когда вторая неделя истекла?
— Я позвонила ей на мобильник и оставила сообщение, в котором сказала, что передумала давать ей деньги и что она может катиться ко всем чертям, потому что мне нет до этого никакого дела.
— Смелый ход.
Карла опять пожала плечами.
— Я сознательно пошла на этот риск. Оценив ситуацию, я поняла, что она в любом случае сдаст меня, но надеялась, что ни власти, ни газеты не поверят сбежавшей из дома наркоманке. И даже если начнется расследование, я сумею легко замести следы, так что они ничего не найдут. Короче говоря, Мириам позвонила на следующий день и попыталась убедить меня в том, что я совершаю ошибку. Она была вне себя от бешенства, когда я сказала, что она блефует. И еще мне показалось, что Мириам была в отчаянии. Возможно, она задолжала кому-то — своему сутенеру или наркодилеру. Мне даже стало жаль ее. — Карла слабо улыбнулась и снова глотнула вина, на этот раз более уверенно — по всей видимости, ей стало легче от того, что она выговорилась. — Мы поговорили с ней пару минут, она закатила истерику, назвала меня сукой, сказала, что я пожалею, что так поступила с ней, и потом просто повесила трубку. На этом все и кончилось. Больше я с Мириам не разговаривала. Через пару дней она умерла.
Карла закурила еще одну сигарету, и я заметил, что ее руки слегка дрожат.
