— Дэннис Милн.
— Чего вы хотите? — говоривший произносил слова неторопливо и уверенно, акцент был практически не заметен, а в голосе и манерах угадывалось благородное происхождение.
— Я хочу, чтобы вы сделали мне небольшое одолжение. А я, в свою очередь, могу сделать небольшое одолжение вам.
— Ваш телефон не прослушивается?
— Это телефон-автомат. Я никогда не пользовался им раньше.
— О каком одолжении идет речь?
— Я хочу, чтобы ваши люди устранили Реймонда Кина. Навсегда.
Человек на том конце провода сдержанно рассмеялся.
— Думаю, вы ошибаетесь. Я даже не знаю, кто такой Реймонд Кин.
— Реймонд Кин сейчас по уши в дерьме. У меня есть доказательства того, что он замешан сразу в нескольких преступлениях.
— Я не понимаю, какое отношение это может иметь ко мне.
— Если его возьмут, он заговорит. А вас с ним, насколько я знаю, связывают особые деловые отношения, которые вы бы предпочли оставить в секрете.
— О каких доказательствах вины Реймонда Кина идет речь?
Я вынул из кармана маленький диктофон, на который записывал допрос Коувера.
— Об этих, — сказал я и, нажав кнопку «воспроизведение», приложил динамик диктофона к телефонной трубке. Я отмотал пленку до самого обличительного места и порадовался хорошему качеству записи. Коувер детально описывал роль Реймонда в убийстве четырех девочек, включая Молли Хаггер.
— Кажется, это так называемое признание было сделано под сильным давлением. Следовательно, его нельзя будет использовать как доказательство в суде.
— Возможно. Но я абсолютно уверен в том, что если эта пленка попадет в руки полиции, они займутся выяснением достоверности записанных на ней признаний. И от мистера Кина мало что останется… К тому же копы обнаружат еще много интересных фактов, касающихся тех, кто сотрудничал с Реймондом. Репутация этих людей будет безнадежно испорчена. Кто сейчас хочет оказаться в друзьях у детоубийцы? А именно им Реймонд Кин и является.
На другом конце трубки молчали.
— Сейчас он дома. В последнее время Реймонд стал сильно нервничать. А точнее, я думаю, что сейчас, пока мы с вами разговариваем, он собирает чемоданы, чтобы сняться с насиженного места. Вам придется действовать быстро. Если через двадцать четыре часа он будет еще жив, пленка с записью, которую вы сейчас слышали, и другие доказательства вины Реймонда, которые мне удалось найти, попадут в руки полиции.
— А что потом? Если Реймонд Кин исчезнет, где гарантии того, что вы не обнародуете эту информацию?
— Получив то, что мне нужно, я уничтожу пленку, потому что, как вы догадываетесь, она обличает и меня. Затем я исчезну.
— Возможно, вы записываете и этот разговор. Что удержит вас от того, чтобы потом использовать его против Мехмета Иллана?
— Здесь вам придется поверить моему честному слову. Что бы ни случилось, если Реймонд завтра будет все еще жив, я пойду в полицию. Если нет — не пойду. Честно говоря, мне больше нравится второй вариант.
— Было бы хорошо, если бы вы исчезли как можно раньше.
— Я сделаю это, как только умрет Кин.
— Хорошо. Что ж, большое спасибо за ваш звонок.
— Последний вопрос. Когда я был на задании у «Тихой пристани», со мной был водитель. Вы знаете, что с ним случилось?
— Боюсь, тут я ничем не могу вам помочь.
Мой собеседник повесил трубку, не сказав больше ни слова. Может быть, он говорил правду, а может, и нет. Клюнет ли он на мою приманку? Полной уверенности в этом у меня не было, как и в том, что люди Мехмета Иллана смогли бы добраться до Реймонда в его особняке. Киллеры, которых он подослал ко мне, были вооружены не слишком хорошо. У одного ружье, а у другого револьвер со сбитым прицелом. Да и убийцами-то они были никудышными. Но сейчас Мехмет Иллан должен был очень сильно хотеть убрать Реймонда, и это играло мне на руку.
Я сел в машину, решив отправиться обратно в Бейсвотер, но потом передумал. Мне только что удалось приговорить Реймонда Кина к смерти, но все еще оставался шанс, что Мехмет Иллан захочет проверить, насколько серьезными были мои угрозы и не станет ничего предпринимать. Я подумал, что стоит наведаться в гости к Реймонду, проверить, там ли он и насколько хорошо защищен его дом. У меня было оружие, и если Реймонд окажется дома один, то я смогу расправиться с ним сам. Разумеется, только после того, как он ответит мне, кто еще имел отношение к смерти этих детей.
Было без пятнадцати десять, и по-прежнему шел дождь, когда я свернул с основной дороги к резиденции Реймонда. Это был большой, современный дом, окруженный высокими стенами. Он являлся частью нового роскошного поместья, выстроенного на территории бывшей фермы примерно в миле от ближайшей деревни. Сейчас здесь жили только Реймонд и Люк. Миссис Кин умерла лет десять назад, предположительно естественной смертью, но в свете того, что я узнал о Реймонде за последние несколько часов, даже в этом можно было усомниться. Его дети, все, по иронии судьбы, девочки, уже выросли и разъехались кто куда, так что в доме должен был находиться только Реймонд и кто-то из охраны.
Я вышел из машины, надел плащ, в котором у меня лежал МАК-10, и взял с заднего сиденья браунинг. На улице было безлюдно и пусто: ни одной припаркованной машины, все домики стояли на почтительном расстоянии друг от друга. Скорее всего, здесь жили банкиры и адвокаты, карьеристы, которые считали, что достигли чего-то в жизни, потому что в их домах было по восемь спален и гардеробных комнат. Они очень сильно удивятся, когда узнают, какие дела проворачивал один из их соседей. Как минимум им будет о чем поговорить.
Стена, отделявшая владения Реймонда от остального мира, была десять футов в высоту и заканчивалась короткими прямыми прутьями, которые должны были защитить от проникновения незваных гостей. Я направился в сторону парадного входа, оглядываясь по сторонам в поисках системы видеонаблюдения. Как и ожидалось, внушительные деревянные ворота были заперты, рядом с ними была установлена система контроля доступа. Я вернулся к машине, сел в нее и, заехав на тротуар, припарковался возле стены, почти вплотную к ней. Надеясь, что никто не обратит на меня особого внимания, я залез на крышу своего авто. Теперь моя голова практически доставала до верхнего края ограждения.
Я глубоко вдохнул, подпрыгнул и схватился руками за прутья, после чего, подтянувшись, вскарабкался на стену. Внизу я увидел плотную ограду из проволоки, которая обещала очень болезненное приземление. Я осторожно перешагнул через прутья и стал поворачиваться лицом к дороге, как вдруг почувствовал, что теряю равновесие. Падая, я успел оттолкнуться от стены, и это помогло мне миновать проволочную ограду. Я неловко приземлился на газон, и мои ноги тут же пронзила острая боль. Пришлось кататься по мокрой траве и надеяться на то, что кости остались целы. Полежав несколько минут, пока не прошла боль, я осторожно встал на ноги. Потом вынул из кармана МАК-10, вставил в него магазин и сразу снял оружие с предохранителя.
Дом находился в пятидесяти ярдах от меня — большое трехэтажное здание, представляющее собой довольно успешную попытку воссоздания старинного провинциального особняка. К дому вела дорожка, которая перед самым входом расширялась. Голубой «бентли» Реймонда стоял перед домом рядом с «рейнджровером», который, скорее всего, принадлежал Люку. Я сразу обратил внимание на то, что багажник машины Реймонда и входная дверь в доме были открыты. В особняке повсюду горел свет, красноречиво говоря о том, что здесь что-то происходит.
Возле дома раскинулся густой яблоневый сад, и это позволило мне незаметно подобраться поближе. Вскоре от входа в дом меня отделяло не больше десяти ярдов. Я укрылся за одним из деревьев, дрожа от холода и обдумывая свой следующий шаг. Было бы лучше избежать открытого столкновения. Пусть Иллан
